себя преступницами, вторгшимися без спроса на чужую территорию. Сычевой нужно было быстрее брать инициативу в свои руки, иначе был шанс, что девушки начнут извиняться и ретироваться.
– Вы на хрен кто? – в лоб спросила Павловская и уронила пакет с рыбой на пол. Сычева резко наклонилась вперед, неизвестно зачем пытаясь поймать его, и из кармана джинсовки вывалился пистолет.
Павловская взвизгнула, словно ее атаковала змея, и задрожала, вибрируя синим шелком халата.
– Пардон, – сказала Сычева, подбирая с пола пистолет и пряча его в карман.
– Вы из милиции? – прошептала Людмила Сергеевна и обессилено рухнула в кресло.
– Что-то типа того, – не стала отрицать Сычева.
– Ой, я не виновата! – Павловская вдруг зарыдала, размазывая по лицу крупные слезы и тушь. – Я ничего не знала! Они использовали меня вслепую!
– Кто?!
– Васильев, Стасов, Мундер и Крот! Вы их уже арестовали?
– А как же! Все сидят и обезьяннике.
– Я ничего не знала! Я действительно думала, что это... улучшители топлива! У меня торговое образование! Я не технарь. Они мне сказали, что если прикрепить устройство к бензобаку, то поляризуются эти, как их... магнитные поля и самый паршивый дешевый бензин превращается... превращается...
– В девяносто восьмой?! – присвистнула Сычева от удивления. – Да вы, Людмила Сергеевна, сказочница!! И как вы продавали этот свой «улучшитель»?
– У нас были агенты. Бабушки, пенсионерки... Они находили покупателей и получали проценты с продаж. Улучшители хорошо покупали! Ведь мне и сертификаты предоставили, и награды всякие с выставок-ярмарок! Я не знала, что это обманка!!
Павловская начала суетливо креститься и почти одновременно во дворе послышался грохот и собачий лай. Сычева, Татьяна и Афанасьева бросились к окну.
Во дворе, на зеленой травке, раскинув руки, лежал юноша. Он был в джинсах, но голый по пояс, поэтому создавалось впечатление, что он прилег позагорать на последнем, сентябрьском солнце. Собака брехала, охраняя кучку мелкой рыбешки.
– Через чердак сиганул! А я лестницу вчера убрала, – сказала Павловская, тоже подходя к окну.
– Разбился?! – прошептала сердобольная Афанасьева.
– Юлька! – высунувшись из окна, заорала Сычева. – А ну иди скорее сюда, тут твой полуголый на траве лежит и черте чем занимается!
Юноша резво вскочил и, проигнорировав распахнутую калитку, сиганул через забор. Он понесся по улице, сверкая босыми пятками.
– Это не я-а-а-а, Юлька-а-а-а-а! – уносились его слова вместе с ним.
– Трус, – презрительно сказала Павловская. – Все они трусы.
– Целиком и полностью с вами согласна, – кивнула Сычева. – Мужчины – не самое отважное племя. И не самое честное. Так где находится склад этой вашей псевдопродукции?! Тут, на даче? Или в квартире на Шатурской?
– Слушайте, – дошло вдруг до Людмилы Сергеевны, – а при чем тут рыба от Ромы, если вы из милиции?
– Да, причем? – как последняя дура поддакнула ей Афанасьева.
Сычева взглядом дала ей понять, что большего кретинизма в жизни не видела.
– А ну-ка предъявите ваши документы! – приказала Людмила Сергеевна.
Сычева похлопала себя по карманам, один из которых оттягивал пистолет. Пугать Павловскую оружием пока не хотелось. Оставалось попробовать ее огорошить и опять взять инициативу в свои руки.
– Ваша квартира разгромлена, Людмила Сергеевна!
– Что?!!
– Там перевернуто все! Даже крупы вытряхнуты из банок. Но на ограбление вроде бы не похоже. Шуба, компьютер, украшения, все на месте.
– Что вы несете? Что вы болтаете?!! Вы были в моей квартире?!
– Были. Там и Рома ваш был. С рыбой. Велел Славику улов передать. Кто такой Славик?
– Сын.
– Где он?
– У мамы!
– Где склад продукции?
– Здесь! В подвале! Я ничего не знала! Я не технарь, у меня торговое образование!
– Кто такой Глеб Афанасьев? Только не спрашивайте, какой на хрен Глеб!
С каждым вопросом Сычева наступала на Павловскую, а та пятилась. Сычевой припомнилась что-то о быстроте, натиске и неожиданности вопросов, на которые сбитый с толку человек непременно ответит правдиво.
– Афанасьев отец моего ребенка! – выпалила Павловская, наткнулась на кресло и упала в него.
– Что?!!
Они выкрикнули это в три голоса.
– Отец Славика, – повторила Павловская. – А при чем тут улучшитель топлива и моя ограбленная квартира?
– Отец, – шепотом повторила Афанасьева.
– У него был ребенок? – обращаясь куда-то в пространство, спросила беззвучно Татьяна. – У него был ребенок?! – обратилась она к кому-то на высоком старинном шкафу. Сычева посмотрела туда – там лежал, жмурился, махал раздраженно хвостом черный, вальяжный кот.
– А воров-то поймают? – всхлипнула Людмила Сергеевна.
– Каких воров? – ошарашено спросила Сычева все еще разглядывая кота.
– Покажите ваши удостоверения! – почти завизжала Павловская, вжавшись в кресло. – Кто вы на хрен такие?!! Кто?!!
– Банда трех Тань, – отрешенно пробормотала Сычева и достала все-таки пистолет, и поиграла им небрежно в руке. Пистолет выскользнул из пальцев и упал на пол в компанию к рыбе.
Поднять пистолет Сычева не успела. Афанасьева метнулась к оружию, наклонилась, схватила, и прицелилась в Павловскую.
– Сколько лет Славику?
– Вон отсюда! Бандитки! Самозванки! Ты не посмеешь мне угрожать! Ты не посмеешь выстрелить!
– Зато я рискну обратиться в УБЭП и заявить, что на этой даче находится склад улучшителей топлива! Я смогу даже назвать членов вашей шайки – Васильев, Стасов, Мундер и... Крот! Вот. – Таня опустила пистолет.
Павловская побледнела под толстым слоем тонального крема цвета загара.
Афанасьева села на диван, стянула с головы косынку и пригладила волосы.
– На вашем месте я не стала бы врать, – сказала она.
– Славику исполнилось три года в этом году.
– Три года, – прошептала Татьяна.
– Ха! Три года! – захохотала Сычева. – Это срок нашего с Глебом знакомства.
– Вы были его любовницей? – продолжила допрос Таня.
– Любовницей – это сильно сказано. Так, встречались время от времени, когда у него был свободный часок, а у меня промежуток в мужском вопросе.
– Как вы познакомились?
– На улице, у метро. Я сломала каблук, сняла туфли и пошла босиком. Глеб увязался за мной, стал нести всякую чушь о том, что будь он президентом, то издал бы указ, чтобы летом все женщины ходили босыми. Особенно такие женщины как я – со стройными ногами, тонкими щиколотками, длинными, сильными пальцами. Мне он понравился – высокий, худой, с черными пронзительными глазами, стильной бородкой; видно, что не дурак и при деньгах, хотя и не на машине. У меня, знаете ли правило: с безлошадными мужиками я не знакомлюсь. Но Глебу я дала телефон.
– Вы знали, что он женат?
