извозом?
— Не имею ни малейшего понятия! Жаль, что у нее нет сестрички, поджидающей тебя.
Тори прошмыгнула мимо нет о и отправилась в зал для танцев, где старательно трудились два обойщика.
Через плечо она бросила:
— Может быть, тебе стоит подождать пару лет, пока подрастет Кили? Уверена, что ты подойдешь ей.
Вспомнив девушку — пятнадцатилетнего сорванца, которая поносила Билли на погрузочной площадке, Рис не смог удержаться от смеха.
— Я не ворую трудных детей. И из-за того, что я восхищаюсь Кэсс и хотел бы, чтобы ты с ней подружилась, не надо делать вывод, что я хочу жениться на женщине, похожей на нее. Я выбрал тебя. Тори! — Он догнал ее у большого стояка у нижней ступеньки лестницы и повернул лицом к себе. — Покажи мне второй этаж. Я еще не видел, как он обставлен.
— Не стоит… там пока что ничего серьезного не сделано. Обои не поклеены, не постелены ковры в комнатах для гостей, — объяснила она, стараясь выиграть время.
— А как наша спальня с детской комнатой? — спросил он, пытаясь возобновить старый серьезный спор.
Она уперлась ладонями в его грудь, чтобы сохранить достаточное расстояние между ними, судорожно думая, как поступить.
— Ничего еще не сделано и в основной спальне. Я заказала некоторые особенно дорогие украшения. Кэсс придется выписывать их из восточных штатов.
Его глаза загорелись Кровать я могу подождать, — произнес он с дьявольской ухмылкой. Его вознаградило то, что она вся зарделась.
Тори слегка улыбнулась и заставила себя взглянуть в его дразнящие глаза.
— О спальне и детской я думаю особо. Рис. Поскольку мне придется делить ее с тобой, я хочу достойно украсить ее. Обещаю, что до свадьбы все будет готово, но, пожалуйста… — она замолчала и испытывающе посмотрела в его темно-голубые глаза, умоляя его своим аквамариновым взглядом, — пусть это будет моим сюрпризом для тебя, хорошо?
Он почувствовал, как ослабло давление ее ладоней и опять привлек ее к себе.
— Но не позже нашей брачной ночи, любовь моя, — произнес он хриплым голосом.
Быстро осмотрев еще не прибранную прихожую, он вывел ее через широкую парадную дверь на просторное крыльцо. Ее шелковая блузка с кружевными сборками облегала округлые формы, придавая ей скромную и благопристойную женственность.
Он прижал Тори к груди, быстро и жадно поцеловал ее. Вздрогнув, она полуоткрыла рот и почувствовала, как он лизнул языком ее губы и тут же убрал его, так что она не знала, не показалось ли ей это.
— Но в общем-то неважно, готова спальня или нет, — прошептал он. — Мы можем воспользоваться комнатой для гостей, если возникнет такая необходимость! Будет о чем рассказать потом нашим детям, правда. Тори?
Сказав это, он сразу же ушел, быстро сбежав по широким каменным ступенькам. Он не видел холодной улыбки, которая едва коснулась ее искривленных губок. Тори наблюдала, как он вскочил на своего Блэк- джека.
— Погоди, Рис Дэвис… Просто погоди еще немного.
— Приехал епископ — из самого Денвера — крикнул пьяный шахтер, вваливаясь в салун «Голая правда». — Когда Рис Дэвис завязывает узел, то он делает это надежно, — заявил он под нарастающий вокруг гомон.
Кто-то предложил выпить всем вместе за здоровье хозяина популярною салуна и за его семейное счастье. Со стаканами и пивными кружками в руках шахтеры и пастухи вместе с прислугой высыпали на улицу, смешавшись с опрятно одетыми бизнесменами и владельцами скотоводческих хозяйств. Всем захотелось посмотреть на главу епископальной церкви штата Колорадо, который проделал такой дальний путь из центральных районов штата лишь для того, чтобы обвенчать нового любимца Старлайта.
Событие представляло ценность для журналистов. Майк Меньон проталкивался с ручкой в руке через толпу, чтобы взять интервью. Ругаясь вполголоса, что священник приехал раньше времени — его ждали в Старлайте только завтра, — он потряс головой, чтобы немного прояснить мозги после затянувшихся праздников. Правда, учитывая все обстоятельства бракосочетания Риса с Тори Лафтон, Майк не был уверен, был ли это праздник или панихида.
Вилли Уилкокс, нос картошкой, сбежавший с рудника, чтобы поприсутствовать на предстоящих торжествах, оказался во главе стихийно возникшего комитета по встрече гостей. Качаясь как осина во время шторма, он церемонно сдернул с себя шляпу перед важной персоной, сидевшей в небольшой двуколке черного цвета.
— Приветствую, Ваше преподобие! Так рад видеть вас! Стоило столько ехать, чтобы спасти наши бедные души от греха пьянства.
Епископ Грей, маленький и тонкий, как тростинка, человек с серьезными манерами, вышел из коляски и вступил в разговор с Вилли:
— Вы сами пьяны, сэр.
— Верно, я наклюкался. Но разве ваше преосвященство не понимает, что когда настоящий живой епископ забрался в такую даль, в горы Сан-Хуана, чтобы обвенчать моего хозяина и его милую, ну, просто нельзя не отметить это!
— Это, пожалуй, правильно, — мрачно согласился священник, а толпа ревом поддержала говорившего. Епископ увидел, что не может проехать через толпу.
К епископу пробился невысокий шустрый мужчина в котелке, с ручкой и блокнотом в руках.
— Ваше преосвященство епископ Грей? Меня зовут Майк Меньон. Я издатель газеты «Плейн спикер». В обмен на несколько ваших слов я расчищу для вас путь.
— Может быть вы будете столь любезны и укажете мне путь к дому Риса Дэвиса? Меньон покраснел как рак.
— К-хе, жених обитает в этом заведении, — объяснил он, указывая на «Голую правду», — но ведь человек вашего ранга не может встречаться с ним здесь?
Глаза старого священника забегали.
— Это может вызывать скандал, мистер Меньон.
— Может лучше указать, где находится их новый дом? — проявил инициативу Майк.
— Клянусь, что это гораздо лучше. Ведите, сэр, показывайте дорогу.
Рис стоял у окна на втором этаже и наблюдал за происходящим внизу. На улице было необычно тепло и голоса четко доносились через открытое окно. Он отпил глоток бренди и смотрел, как Майк Меньон уводит епископа в другое место. Завтра его обвенчают… и завтра ночью? Он чуть ли не простонал вслух, думая об этом. Недели жизни без женщин могли обессилить его.
«Она леди. Не могу же я просто проткнуть ее, особенно в первую же ночь», — думал он. Рису никогда в жизни не попадалась девственница. У него было много женщин. Но ни одной девицы, действительно его женщины. Последнее утверждение он несколько поправил с виноватым вздохом. Конечно, Джинджер Вогель не была девицей, но она полюбила его. Он все еще помнил их сладостные игры в постели и вспоминал ее с нежностью. Ему не хотелось делать ей больно, когда, после помолвки с Тори, он прервал прежние отношения с Джинджер. Как-то, возвратившись в прошлом месяце из Денвера, он выпил лишнего и позволил себе расслабиться. Нет, щелкнул он языком, последнее утверждение стоит исправить. Джинджер очень ловко подпоила его и соблазнила.
Как же быть с Джинджер? Салун ему больше не нужен. Рудник «Леди Виктори» и земельные операции сделали его миллионером — теперь ему принадлежал даже банк! В течение нескольких недель он подумывал о том, чтобы продать ей «Голую правду», но всякий раз, когда он затрагивал этот вопрос и пытался объяснить, как она будет расплачиваться из доходов в течение нескольких следующих лет, на ее лице появлялось задиристое выражение и она заявляла, что не нуждается в его благотворительности.
— Значит, тебе действительно все это нужно? Епископ из Денвера и тому подобное. Неужели местные
