он оставляет здесь свои вещи и спит с ней, теперь Мари решила, что они поженятся. Надо уехать домой, тем более что Феб у родителей.
– Мы оставили тебе пару пончиков, приятель, – улыбнулся Данте.
Запах жареного теста бил в ноздри. Обычно Клаю нравилось любимое лакомство Мари, но сегодня от этого запаха к горлу подступала тошнота. Он сел напротив Мари и Данте, которые макали жирные пончики в сахарную пудру и запивали кофе.
– Я уже все подготовил, – сказал Данте. – Героин погрузят на твое судно в Сингапуре.
– Они спрятали его в контейнере с детскими игрушками! – радостно воскликнула Мари.
– Подожди-ка! Я еще ни с кем не связывался. Одно дело смотреть сквозь пальцы на липовые счета, другое – на контрабанду наркотиков.
– Успокойся, приятель. За хорошие деньги пропустят что угодно.
– Это так, но в порту держат собак, натасканных на наркотики.
– Данте подумал обо всем, – гордо сказала Мари. – Пакеты будут завернуты в тряпки, пропитанные формалином. Это обманет собак.
Понятно, – ответил Клай. Нужно еще раз поговорить с Феб. Это она помогла ему связаться с людьми, которые за плату пропускали липовые накладные и счета. Клай не спрашивал, как она с ними познакомилась. Тогда, в начале супружества, его главной заботой было спасение «Дюваль Энтерпрайзис».
– Клай, ты слушаешь? – спросила Мари.
– Конечно. Я просто задумался, как организовать все как надо, в порту.
– Не волнуйся, приятель, – самодовольно сказал Данте. – Я обо всем позабочусь.
Клаю почему-то стало не по себе. А что, если Феб узнает об их развлечениях втроем? Зря он не подумал об этом раньше. У нее столько предрассудков! Правда, она умело их скрывает. Еще бы, заседая во всех этих комитетах и комиссиях, нельзя говорить того, что на самом деле думаешь. Но в душе Феб, как истинная южанка, считает негров грязными животными. Нет, она его никогда не поймет.
Джейк сидел напротив Макса в залитой солнцем комнате с большими окнами в сад. После разговора с Санчесом он сразу же отправился к отцу. Макс пил кофе и читал газеты.
– Что-то случилось? – удивился он.
– Патрик Дюваль – твой сын? – не тратя времени на вступление, напрямую спросил Джейк.
– Да, – спокойно ответил Макс. – Как ты узнал?
– Неважно. – После убийства Грейси Харпер неизвестно, можно ли вообще доверять отцу. – И ты устроил так, чтобы подозрение пало на Алису?
Макс встал и прошелся по комнате.
– Я не знал об этом. Феб хотела защитить меня. Она считала, что, если полиция будет подозревать кого-то другого, легче будетзапутатьследы.
– Ерунда. Феб ревновала Клая к Алисе и завидовала ей.
– Ты влюблен в Алису?
– Да. Я ее люблю.
Джейк не собирался отрицать это.
– Тогда ты должен понять, что я чувствовал – и все еще чувствую. Я люблю Феб.
– Эта женщина ненормальная. Она насквозь лжива. Она думает только о себе. Алиса – талантливая и интеллигентная…
Джейк резко остановился. Так нельзя. Это тупик.
– Феб действительно немного нервная.
Нервная? Немного? Неужели Макс совсем слеп?
– Если ты хотел воспитывать ребенка, почему ты не женился на Феб?
– Я хотел, я очень хотел, поверь мне. Я предлагал ей выйти за меня замуж, когда узнал, что она беременна, да и раньше.
Джейк знал, что он услышит дальше, но позволил отцу договорить.
– Но Феб сказала, что ее муж должен принадлежать к их кругу.
– То есть ты ей не подходил.
Можно было себе представить, как восприняла бы Хетти такого зятя, как Макс. Его родители до сих пор жили на ферме. Простые необразованные крестьяне. Джейку они нравились, но Хетти скорее умерла бы, чем породнилась с «белой швалью».
– Когда Феб забеременела, я как раз начал сколачивать состояние, но до нынешнего положения мне было еще далеко.
«И что, теперь Феб согласна выйти за Макса? К кому она уходит от Клая?»
– А какие у вас теперь отношения?
– Мы остались друзьями. Феб никогда не разведется с Клаем. Я готов для нее на все, но она не хочет выходить за меня.
Может быть, этот развод часть нового плана, направленного против Алисы? Кто знает, на что способны мстительные женщины.
– Для Алисы это стало трагедией. Ей пришлось бросить учебу, уехать из родного города.
– Мне очень жаль, что так получилось. Я увез Патрика на ферму к родителям и оставался там, пока не устроил его как следует. Я не знал, что тут делается. А когда я вернулся в Новый Орлеан, Алиса уже уехала в Италию.
– Ты мог бы снять с нее подозрения.
– Если бы я признался, у меня бы отняли моего сына.
Еще один сюрприз. Оказывается, Макс взял ребенка не из чувства долга, он любил его и хотел воспитывать сам.
– Значит, ты приехал за мной не потому, что у тебя был сердечный приступ? – догадался Джейк. – Твоим наследником должен был стать Патрик, но он умер, и тогда ты появился в Мобиле.
Макс пожал плечами:
– Ну да. Ты же знаешь, твоя мать не хотела, чтобы я с тобой виделся, она даже возвращала мне чеки, которые я посылал.
– Если бы ты этого действительно хотел, суд бы ее заставил, – жестко сказал Джейк. – Но тебе это было не так уж нужно.
На душе у Джейка кошки скребли. Он почти девять лет работал как каторжный, чтобы доказать отцу, что достоин быть его сыном. А оказалось… Ладно, чего ждать от человека, который способен влюбиться в Феб Дюваль.
Джейк был незапланированным ребенком, он знал это от матери. Может быть, поэтому он всегда был предельно осторожен – его ребенок не должен расти без отца.
Джейк молча встал. С него хватит.
– Подожди, сынок. – Голос Макса дрожал. Какое право он имеет называть его сыном?
– Я знаю, что был тебе плохим отцом, – продолжал Макс. – Я приехал за тобой, потому что построил свою империю и должен был ее кому-то передать. Я хотел, чтобы моим наследником стал Патрик, но он умер.
Все это Джейка больше не интересовало. Первым же рейсом он улетел бы из Нового Орлеана, если бы не Алиса. Ничего, они начнут все сначала на новом месте.
– А теперь я горжусь тобой. Именно поэтому я отошел от дел, я хотел, чтобы все принадлежало тебе. Ты это заслужил.
– Можешь забрать все обратно. – Джейк повернулся и пошел к выходу. – Мне ничего не надо.
Макс поспешил за ним.
– Я пытался загладить прошлое, но ты как будто поставил между нами стену, и как бы я ни старался, у меня ничего не получалось.
Джейк резко повернулся лицом к отцу и чуть не столкнулся с ним.
– Наверное, инстинкт подсказал, что я для тебя только вынужденный выбор.
– Все было бы по-другому, если бы твоя мать разрешала нам общаться.
