тревогу.
– Почему нельзя оставить ее в покое? – Это прозвучало так, словно Ройс полагалось быть в курсе истории его жизни. – Неужели она недостаточно страдала?
– Митч, никто не поверит, что…
– Чушь! Это статейка именно такого типа, который обеспечивает подобным листкам миллионные тиражи. – Он обернулся к Полу. – У тебя есть связи в редакции. Выясни, откуда у Ингеблатта все эти сведения.
Пол крепко сжал кулаки, подобрал губы. Ответ прозвучал через силу:
– Уже выяснил.
У Вал был такой вид, словно она вот-вот разрыдается. У Ройс возникло чувство, будто она сорвалась со скалы и сейчас врежется головой в землю. «Нет!» – раздался вопль у нее в душе. Но Пол уже раскрыл рот:
– Ингеблатт получил информацию от Уоллеса Уинстона.
Митч обернулся к Ройс. Он выглядел сейчас мальчишкой, впервые столкнувшимся с предательством. Только сейчас она поняла всю глубину его любви и доверия, на котором она зиждилась. Она была недостойна такой любви. Теперь уже недостойна.
– Клянусь, Митч, Уолли ни за что бы не… – Она закашлялась. Обманывать Митча она не могла. Она не собиралась утверждать, что Уолли не проводил расследование, но была свято уверена, что он ничего не выдал бы Ингеблатту. – Ингеблатт лжет. Уолли никогда бы не стал иметь с ним дела.
Митч внимательно смотрел на нее.
– Уолли для того и ездил на Юг, чтобы изучить мое прошлое?
Все недавние беды Ройс не могли сравниться с мукой, которую она испытала сейчас, глядя Митчу в глаза и отвечая чистую правду:
– Да. Но он всего лишь пытался мне помочь. Он боялся, нет ли в твоем прошлом чего-то такого, что может мне навредить.
– Ты всегда знала, чем он занимается. – Митч произнес это без выражения, но с сильным южным акцентом, выдававшим его волнение.
– Да, – ответила она еле слышно. – Я была в отчаянии. Я не знала, кто меня подставляет, зачем. Я знаю, все это было напрасно, но я не могла сидеть сложа руки.
– Ты дала мне слово, а сама действовала исподтишка. Ты спала со мной, но все равно не доверяла. – Он не повышал голоса, но горечь его тона свидетельствовала о смятении. – Тебе было недостаточно, что я был готов на все, на любые расходы, чтобы помочь тебе, и просил взамен об одном – не лезть в мою частную жизнь.
Он перевел грустный взгляд на фотографию матери и покачал головой; голос его сделался таким же тихим, как в ту ночь, когда он поведал ей о Харли. В такие горестные минуты он старался не смотреть на нее.
– Теперь мою мать затравят репортеры. Она никогда не жила по-человечески. Жизнь у нее украли много лет назад. Но в последние годы ей становилось все лучше, и я надеялся, что наконец-то смогу снова ее увидеть. А теперь…
Что было ответить Ройс? Ей не приходило в голову, каким роковым образом повлияет огласка на Лолли Дженкинс. Митч прав: у репортеров нет совести. Они станут обшаривать лечебницу с камерами наперевес.
– Прости меня, Митч. Я…
– Уйди. – Он отвернулся к окну с видом на залив.
– Митч, я… – Она дотронулась до его руки. – Прости меня. У меня и в мыслях не было…
Он опять обернулся к ней. Ее обдало волной стыда, за которой подступила острая, почти физическая боль. Встретившись с ним глазами, она поняла, что натворила. Его невероятно выразительные глаза были полны обиды. Он на мгновение снова превратился в прежнего доверчивого мальчишку.
Что она могла ему сказать? Она поощряла Уолли, покрывала его, ее поступки стали причиной катастрофы. Она открыла рот, не зная, что скажет в следующую секунду. Но Митч опередил ее.
– Уйди, Ройс.
Пол поднялся вместе с Ройс и Вал к себе в кабинет. Перед этим они проводили глазами Митча, умчавшегося Бог знает куда. Пол предпочел бы послать Ройс куда подальше, но слишком любил Вал, чтобы так поступить. Вал не верила, что Ройс может быть повинна в появлении статьи.
Ройс упала на диванчик в кабинете Пола, Вал опустилась с ней рядом. Пол неуверенно присел на стул.
– Что мне делать? – спросила Ройс.
– Как только Джиана арестуют, можете отправляться домой. – Пол намеренно ответил совсем не на тот вопрос. Вал бросила на него негодующий взгляд. Он ничего не мог с собой поделать. Ройс получила по заслугам: ведь она перечеркнула всю карьеру Митча.
Однако этим проблема не исчерпывалась. Пол и раньше знал, что Митч в нее влюблен, но не догадывался, как сильно. Только сейчас, узнав о предательстве Ройс, Митч сбросил маску, и Пол увидел, насколько глубока его любовь.
– Митч остынет и поймет, зачем вам понадобилось заниматься его прошлым, – сказала Вал. – Он простит тебя.
– Нет, не простит. – Ройс повернулась к Полу. – Ведь правда не простит?
Вал предостерегающе посмотрела на Пола, но тот вместо успокоительной лжи просто пожал плечами.
– Уолли не продавал сюжет Ингеблатту! – в отчаянии крикнула Ройс. – Иначе в статье было бы гораздо больше подробностей.
– Мой человек говорит, что информация поступила от вашего дядюшки.
– Наверное, Ингеблатт подслушал с помощью сканера часть моего разговора с Уолли. Потом позвонил в Фэр-Акрз, узнал пару-другую фактиков, поручил корреспонденту-стрингеру сделать фото. Если бы в газете появилась подлинная история, Митч выглядел бы героем.
– Так выкладывайте подлинную историю! – Статья разожгла любопытство Пола. С Ингеблаттом никогда не было уверенности, насколько он придерживается фактов. Недаром он утверждал, что получает сведения от инопланетян, питающих склонность к похищению женщин и соблазнению их на борту своих космических кораблей!
– Митч не сам сменил имя, – взволнованно начала Ройс.
Пол слушал рассказ Ройс о жизни Митча, такой невероятный, что его нелегко было принять на веру. Черт, и это Митч? Выходит, даже после двадцатилетней дружбы человека трудно узнать толком!
Каждое новое слово Ройс способствовало изменению его мнения о ней в благоприятную сторону. Слезы, бежавшие по щекам Вал, были тут совершенно ни при чем. Ройс говорила с такой любовью к Митчу, с таким состраданием, что Полу пришлось согласиться с правотой Вал. Ройс ничего бы не предприняла во вред Митчу.
Однако вред был так или иначе причинен.
– Митч стремился только помочь Лолли, а вовсе не похоронить свое прошлое, – настаивала Ройс. – Неужели мы ничем не в силах помочь?
– Можете мне поверить, Митч уже через час вылетит в Алабаму, – сказал Пол. – Он поможет Лолли. Вопрос в том, сможем ли мы помочь ему.
Хотелось бы ему ответить на свой вопрос утвердительно! Пускай он ничего не знал о прошлом Митча, зато тот был лучшим другом, о котором только можно мечтать. Вот только как этому другу помочь?
Он посмотрел на Ройс. Та едва сдерживала слезы. У него зародилась идея. Он дал ей вызреть и пришел к выводу, что репутация Митча еще не окончательно загублена.
– Говорите, у вас есть фотография Митча? – Ройс кивнула. – Вот какой у меня план. «Позор» – вечерняя газета, все остальные – утренние. В них ничего не было, потому что их уже сдали в набор, прежде чем кто- либо прочел статью в «Позоре». Теперь, конечно, Митчем занимаются все. Респектабельные газеты всегда ведут расследования с раскачкой. Пока суд да дело, позорная статейка будет у всех на языке.
– И ей поверят, – с отвращением подхватила Ройс. – Уж я-то знаю! Я – потомственная журналистка.
