– Присоединяйтесь к нам!
– А мы думали, вы уж почивать изволите.
– Ромушка, голубчик…
Антон Петрович отложил карты:
– Простите, друзья, вернусь – дометаю.
Он встал и вышел за дверь. Роман же, быстро пройдя в бильярдную, высунулся из-за двери:
– Прошу сюда, дядюшка.
Антон Петрович двинулся по коридору и вошел в бильярдную.
– Танюша! – удивился он, заметив стоящую у окна и трясущую колокольчиком Татьяну. – И ты здесь?
Татьяна молча смотрела на него.
Роман закрыл дверь за дядюшкой и повернулся к нему, держа в правой руке топор.
– Что случилось, друзья мои? – спросил Антон Петрович, оборачиваясь к Роману. Но едва он повернулся, Роман изо всех сил ударил его топором в лицо. Взмахнув руками, Антон Петрович стал падать навзничь и тяжко ударился спиной о борт бильярда, отчего голова его откинулась назад, разрушив стопку чайной посуды. Ноги его подогнулись, и тело стало медленно сползать с бильярда на пол. Кровь хлынула из страшной раны, наискосок пересекающей лицо, разрубленная и вывороченная челюсть тряслась, из открытого рта слышались клокочущие звуки. Роман шагнул к нему и ударил топором сверху по голове. Тяжелое лезвие вошло по самый обух, расколов череп, кровь и мозг брызнули на белый фрак Романа. Пальцы Антона Петровича конвульсивно сжались, он грузно завалился набок. Татьяна, перестав трясти колокольчиком, смотрела на подплывающий кровью труп. Роман взглянул на свой окровавленный топор, обернулся к Татьяне.
Глаза их встретились. Лица были бледны. Он подошел к ней. Минуту они смотрели друг другу в глаза, затем он тихо произнес:
– Я люблю тебя.
– Я жива тобой, – ответила она, бледнея еще больше.
– Я знаю, что нужно делать, – сказал он.
Она молчала.
– Ты сейчас пойдешь к ним в комнату и попросишь сюда Адама Ильича.
– Хорошо, – ответила она и вышла за дверь.
Роман подошел к бильярду, влез на него и, стоя на коленях, привернул до минимума фитиль в висящей над ним лампе.
Бильярдная погрузилась в полумрак.
Дверь вскоре беззвучно отворилась, и в нее, шурша платьем, быстро вошла Татьяна.
– Он идет, – проговорила она, отходя к окну.
– Стой там и звони, – сказал Роман и подошел к двери.
Татьяна затрясла колокольчиком.
– Вы позволите? – с веселой теплотой в голосе спросил Куницын, приоткрывая дверь.
– Входите, – ответил Роман, заслоняя собой комнату и держа топор сзади. – Входите, Адам Ильич.
Но едва Куницын шагнул через порог, Роман схватил его левой рукой за волосы и с силой толкнул через свою ногу.
– Что… – успел произнести лесничий и шумно повалился ничком.
Быстро прикрыв дверь, Роман приблизился к нему сзади и, размахнувшись, обрушил топор на затылок. Удар оказался столь сильным, что, расколов череп пополам, топор с глухим звуком воткнулся в пол, пригвоздив к нему Куницына.
Тело лесничего дернулось и растянулось на полу.
Наклонившись, Роман с усилием вытянул топор из пола. Татьяна трясла колокольчиком.
Роман приоткрыл дверь и, убедившись, что все по-прежнему тихо, вышел в коридор.
Из дядюшкиной комнаты раздался взрыв смеха, и веселые голоса наперебой стали пересказывать что- то.
Он подошел к двери, немного приоткрыл ее и, просунув лицо в щель, произнес:
– Петр Игнатьевич, можно вас на минуту?
– Роман Алексеевич! Где наш банкомет? Что там за тайны? – оживились за столом.
– Петр Игнатьевич, – повторил Роман. – Прошу вас, буквально на одно слово.
– Что ж, – Красновский, усмехаясь, встал. – Я к вашим услугам, Роман Алексеевич.
– Мы в бильярдной, ждем вас! – Роман пробежал по коридору и скрылся в бильярдной.
Татьяна, увидев его, подняла руку с колокольчиком и затрясла им.
Стоя у двери, Роман прислушался.
