собирается использовать против снохи.
Ананда прислушалась к себе, силясь почувствовать гнев или злость, но ощутила лишь усталость.
— Хорошие в этом году цены на лимоны. — Она вернула письма леди Таисии. Пусть читает на здоровье.
Когда фрейлина протянула руку, Ананда обратила внимание, что к рукавам бордового платья леди Таисии приторочена золотистая тесьма.
— Кирити, Беюль, вы закончили?
— Почти, принцесса, — Кирити завязала последний шнурок на ее ботинках в тот самый момент, когда Беюль приколола к волосам Ананды белую, расшитую розами шелковую вуаль. — Вот теперь все готово, осталась только одна маленькая деталь. — Кирити протянула принцессе пару шелковых перчаток с такой же вышивкой, как на вуали. Фрейлины любезно предоставили Ананде самой натянуть перчатки на руки.
— Спасибо, — Ананда взяла перчатки и вышла из-за ширмы.
Кирити, Беюль, Шрута, Нейла и Зумруд, как старшие фрейлины, выстроились за ней. Две девочки- служанки в белых атласных платьях, отороченных мехом и подпоясанных зелеными кушаками, поспешили вперед — предупредить конюхов, что молодая императрица с сопровождающими собирается выезжать. Но уже на пороге Ананда внезапно остановилась и обернулась.
— Леди Таисия! — позвала она, разглаживая на руке вышитую перчатку.
— Да, госпожа? — Леди Таисия выступила из аккуратной шеренги фрейлин и поклонилась.
— Нравится вам эта перчатка? — спросила Ананда, обводя пальцем алый узор.
— Она очаровательна, госпожа, — ответила леди Таисия с заученной вежливостью.
Ананда посмотрела в ее глаза:
— А что бы вы подумали, если бы узнали, что она может разговаривать?
— Я… — запнулась леди Таисия. Кирити отступила на шаг назад, Беюль тоже. Остальные дамы последовали их примеру, оставив леди Таисию и Ананду стоять лицом к лицу.
— Что бы вы подумали, — Ананда подступила ближе к ошеломленной фрейлине, — если бы я вам сказала, что шипы этих роз колют мне руки, предупреждая об опасности, а листья шепчут, что это за опасность?
Леди Таисия склонилась, прижав ладони к груди:
— Надеюсь, госпожа не думает, что…
Ананда помахала рукой в перчатке перед глазами фрейлины:
— Листья шелестят, леди Таисия, и весьма отчетливо. Опасность рядом.
Она вытянула руку вверх:
— Здесь меньше… — Пальцы Ананды коснулись руки фрейлины. — А здесь сильнее. Она усиливается по мере того, как я опускаю руку. Странно, не правда ли?
— Госпожа… — Голос леди Таисии задрожал. Ананда схватила руку фрейлины и грубо заломила ее, так что та упала на колени, резко вскрикнув от боли.
— Кирити, принеси нож.
— Нет, госпожа, нет, пожалуйста! — взмолилась леди Таисия. — Ничего такого нет. Вы ошибаетесь! Клянусь, я ничего, ничего не сделала!
Женщина извивалась, пытаясь вырваться, но Ананда держала ее крепко.
Кирити, поклонившись, протянула Ананде маленький кинжал, инкрустированный драгоценными камнями. Несмотря на то что он был предназначен служить украшением охотничьего костюма, лезвие его было достаточно острым. Ананда взяла кинжал в свободную руку и приставила острие к перепуганному лицу фрейлины:
— Так-таки ничего, леди Таисия?
Та похолодела:
— Нет, прошу вас, мне приказали, я была вынуждена…
Ананда резко опустила нож, разрезав золотую тесьму на рукаве фрейлины. Леди Таисия вскрикнула, когда кружево упало, из чего Ананда сделала вывод, что рукав выбран верно. Однако на всякий случай она отрезала и второе украшение.
— Ну вот, теперь опасности нет. — Ананда оттолкнула леди Таисию, та упала навзничь на разорванное кружево, залитое ее слезами.
— Передай своей хозяйке, что я не выношу неверных слуг. — Ананда величаво направилась к выходу. — И скажи ей, что тебе лучше не попадаться мне на глаза.
Ананда ушла не оглянувшись. Она знала, что сейчас Таисия побежит к императрице с новой историей — на этот раз о волшебных перчатках. Еще одно злодеяние проклятой Ананды, еще одно колдовство против императрицы. И неважно, что это абсолютная ложь. Покуда императрица считает Ананду колдуньей, она будет бороться с ней как с колдуньей. А чары, действенные в борьбе с магами, обычным людям не страшны.
Лишь благодаря легенде о том, что она волшебница, Ананда до сих пор была цела и невредима. Каждый день она молилась о том, чтобы этот обман не раскрылся: ведь исчезни легенда — исчезнет и она сама.
Погруженная в свои мысли, Ананда прошла по изгибам коридора, который окружал восьмиугольник внутреннего двора. Затем она спустилась по ступеням ротонды — круглого сооружения из мраморных колонн, розовых с белыми прожилками, и расписного купола, на котором изображалось восшествие на престол Эдемско, отца Медеан. От солнечного света, лившегося из маленьких окон под самым потолком, она сощурилась, невольно взглянула вверх и окаменела.
Там был Микель.
Он стоял, облокотившись на черные полированные перила. Пальцы беспокойно теребили золотую вышивку на поясе пурпурного кафтана. Глаза бегали, не в силах сосредоточиться на чем-либо. У Ананды сжалось сердце.
— Ступайте вперед, Кирити, — выдавила она. — Подождите меня во дворе.
— Как прикажете, принцесса.
Фрейлины двинулись дальше, оглядываясь и перешептываясь. Микель проводил их взглядом. Казалось, его внимание привлекали только движущиеся объекты, и он просто не замечал свою молодую жену, тихо и неподвижно стоявшую перед ним.
Ананда поклонилась:
— Доброе утро, муж мой.
Его губы зашевелились, но слова раздались не сразу:
— Доброе. Доброе утро.
— Вы гуляли сегодня? — спросила она нетвердым голосом. — Хороша ли сегодня погода?
Взгляд Микеля метнулся к окну.
— Наверное. Не знаю.
— Не хотите ли взглянуть? — В душе у нее зародилась слабая надежда, и Ананда подошла поближе. — Я собираюсь сегодня на прогулку. Поедемте вместе?
Он пожал плечами:
— Наверное.
Ананда подала ему руку. Сперва Микель растерянно уставился на ее ладонь, словно пытаясь понять, зачем она ему, а затем все же взял руку Ананды в свою.
— Сын мой.
Ананда обернулась к лестнице. На верхней ступеньке стояла вдовствующая императрица, подавляюще величественная в своем изумрудном бархатном платье с каскадами бриллиантов и жемчуга.
— Идемте, сын мой.
Микель помедлил.
— Нет, — прошептала Ананда. — Микель, пойдем со мной.
Но он снова пожал плечами, повернулся и стал осторожно взбираться по лестнице, ставя на ступеньку сначала одну ногу, потом, на ту же ступеньку, другую — точь-в-точь ребенок, едва научившийся ходить.
