Вы, конечно, догадываетесь, о чем я думал: как мне ухитриться взять с собой Лёньку. Как мне заполучить своего единственного, ненаглядного друга, потому что одного себя в этом, неожиданно падающим мне в руки сказочном раю, на этом Зачарованном острове моей мечты, одного, без Лёньки, я себя представить, конечно, не мог. И я начал действовать.
Я отправился к его дому. Уроки уже заканчивались, и вскоре мы встретились — я ждал Лёньку, качаясь на качелях во дворе, возле его подъезда. Мы быстро поднялись к нему, и по дороге я успел ему все рассказать. Чем дольше я говорил, тем шире раскрывались его глаза — и окончательно он был поражен, когда узнал, что я собираюсь и его увезти с собой, украсть, похитить, вырвать из этой жизни на необитаемый Зачарованный остров — и, главное, что непременно это сделаю!
— Ты хоть представляешь, как отреагирует мой отец, если только услышит — это сейчас-то, в учебный год? — тоскливо спросил честный, бесхитростный Лёнька.
— Представляю, — кивнул я. Вряд ли это доставит ему удовольствие. Зато ты совершенно не представляешь, что скажу ему на это я. И вот это его, вполне возможно, заинтересует. Доверься мне.
Мы дождались Павла Ивановича на кухне. Сегодня он должен был вернуться рано. Лёнька стоял у окна, спиной ко мне, опустив голову. Он молчал, потом сказал тихо:
— Женька, если даже у тебя ничего не получится, если все сорвется, знай, я все равно очень тебе благодарен. Спасибо тебе…
Я подошел к нему сзади, прижавшись всем телом, коснулся лицом его волос, крепко обнял за плечи, мы оба затрепетали…
— Не сорвется, Лёнька, — прошептал я, и повторил: — Доверься мне.
Замок щелкнул в двери. Мы оба резко повернулись. На пороге стоял Павел Иванович. Он выжидающе смотрел на нас.
— Здравствуй, отец! Здравствуйте, Павел Иванович! — сказали мы хором. Я радостно улыбался.
— Привет, ребята. Интересно, Женя, почему, когда я тебя вижу, я всегда вспоминаю, что четыре года не обследовался у кардиолога? — спросил он задумчиво. — Чем обязан таким визитом? То есть чисто по- человечески я очень рад, но все-таки?
— Павел Иванович, — выпалил я, — у меня для Вас радостное известие. Появилась возможность дать Вашему сыну хорошо заработать. И это исходит от моего отца — у меня чуть дрогнул голос, когда я это произнес, но, кажется, он не заметил.
— И каким же образом? — он скептически поднял брови.
Я собрался с духом, прежде, чем начать вдохновенно врать. Я решил идти ва-банк, у меня не было иного выхода. Сейчас было главное — убедить Павла Ивановича, что я действую от имени моего отца, а с ним уж я потом найду способ договориться. Ну, будь, что будет.
— Вы ведь помните, как благодарил Вас мой отец за то, что Лёня обеспечивает мне такую хорошую охрану и поддержку, оберегая в школе и на улице? И благодарит Вас за то, что в Лёнином лице Вы подарили мне такого верного, надежного друга. — (Это я уже добавил от себя, но зато это была правда). — Ну так вот, через некоторое время я достигну совершеннолетия, — я выдержал внушительную паузу, — отец собирается постепенно вводить меня в курс дел, чтобы полностью отдать в мои руки для начала один из филиалов, а там будет видно. — Я еще выдержал паузу. — И он не против, если я начну формировать окружение, хотя бы самое маленькое, скромное, из людей, которые, можно сказать, выросли вместе со мной, были особенно мне близки… Это интересно?
— Очень интересно, продолжай. И что же дальше?
— Так вот, отец отправляет меня, как Вы знаете на море, в профилактических целях, подлечиться. — Я не стал уточнять от чего. — Я так понимаю, Вы по его указанию уже сформировали охрану для меня, верно? — Он кивнул. — Я уверен, это лучшие, испытанные люди, других бы Вы не дали. Но отцу было бы особенно приятно, если бы кроме обычной, штатной охраны по периметру, непосредственно возле его сына всегда находился верный, надежный человек, держащий, что называется, руку на пульсе. И, главное, чтобы это был друг и ровесник, который впоследствии, вполне логично, займет по праву рядом со мной место первого помощника — уж об этом-то я позабочусь, будьте уверены.
— Говори, говори, Женя, это действительно интересно, — оживился Павел Иванович.
— Если, конечно, Вы согласитесь на это — нет, я говорю «если» (у меня даже в горле пересохло), сама собой напрашивается мысль пригласить на эту должность Леонида. Ведь он — мой лучший друг — верный, надежный, в котором я всегда уверен, как в самом себе, такой друг, который никогда не предаст. Где же я найду лучшего помощника?
Леонид во время этого разговора стоял у окна, не говоря ни слова, и, не отрываясь, смотрел на меня широко открытыми глазами. (Боже, как он смотрел!) И меня несло. — Отец предлагает Вам отправить его со мной на месяц. Я думаю, Лёньке и самому это будет приятно — как в хорошем, элитном санатории: здоровое питание, отличный уход. Ему будут предоставлены точно такие же условия, как и мне — ни больше, ни меньше. Мы будем гулять вместе, купаться, загорать, будем рисовать, заниматься спортом — какая хорошая работа, не правда ли? Просто странно было бы от этого отказаться! Ну, и, конечно, мы будем изучать уроки, чтобы не отстать от школьной программы. В школе уже согласны на такой вариант, там все улажено, так что не беспокойтесь. — Я помолчал и приступил к главному. — Разумеется, это не бесплатная услуга, ведь это большая ответственность, — я улыбнулся. — Ему первый раз в жизни представляется возможность, профессионально выполнить работу личного помощника и телохранителя, причем, пока не подвергаясь никакой опасности, Ваши люди будут следить за этим, и он будет в такой же полной безопасности, как и я. Просто он будет рядом со мной, и все, просто будет моим другом и товарищем, но, главное, — я таинственно понизил голос, — он должен будет следить, чтобы я всегда вовремя готовил уроки… даже, если нужно, наказывать розгами… Впрочем, я обещаю следить за ним не менее строго! — Все громко рассмеялись. — И за эту, с позволения сказать, работу, — продолжал я, — мой отец предлагает довольно приличную зарплату. Пока одноразовую, в конверте, а там, говорит, посмотрим, как пойдет дело. И он поручил мне передать ее Вам. Вот она. Я извлек из кармана аккуратный голубой конверт с фирменной символикой отцовского предприятия. На конверте стояла личная печать отца, и его ровным, крупным почерком было написано: «Для использования на лучшие цели — по Вашему усмотрению. Расписки не требуется. ЗОЛОТОВ».
Павел Иванович взял конверт из моих рук, рассматривал его, читал и перечитывал надпись. Внутри находилась довольно крупная сумма. Это был подарок моего отца мне на покупку нового компьютера — еще весной, потом этот вопрос как-то отложился, а конверт так и остался у меня. Теперь время лучших целей настало — и я решил распорядиться деньгами по своему усмотрению. Что ж, прости, отец, и спасибо тебе…
Я назвал сумму Павлу Ивановичу. Он выкатил глаза.
— Сколько?.. — переспросил он. — Я повторил. — И всего-то за месяц? — Он был поражен. — Столько я и за три месяца не получаю. Может, он ошибся?
В его голосе послышались даже нотки обиды.
— Нет, поймите, — объяснил я, с ходу сориентировавшись, — это как бы и компенсация Вам, за то, что Вы предоставляете в мое распоряжение сына, и непосредственно, зарплата Леониду. Но поскольку он пока несовершеннолетний, деньги я должен передать Вам, на Ваше усмотрение, а уж Лёня, я Вас уверяю, ни в чем нуждаться не будет. Так что это — лично Вам. Видите, тут написано «Расписки не требуется». Гарантом в данном случае выступаю я, — для отца этого более, чем достаточно. Ну, так как Вы согласны, и будем считать, что передача состоялась?
Павел Иванович подумал, помолчал и сказал:
— Леонид, выйди-ка на минутку в коридор, мне нужно сказать Жене… Золотову пару слов по техническим вопросам. Я позову тебя.
Лёнька исчез.
Павел Иванович вздохнул и улыбнулся:
