переживает на этот счет.
– Пока нет, – охотно согласился Лайминг.
– Что значит 'пока'?
– Ведь Джустас – существо свободное и по собственной воле странствующее по вселенной. У него полно срочных дел, так что пока он занят по горло. Он уже немало сделал и еще много чего сделает… в свое время и на свой лад.
– Неужели? И что же он намерен сделать? – недоверчиво спросил комендант.
– Поживем – увидим, – многозначительно произнес Лайминг.
Офицеры не проявили никакой заинтересованности.
– Никому еще не удавалось посадить землянина в тюрьму больше, чем наполовину, – продолжал он, – запереть можно только телесную, видимую, осязаемую половину. Зато другую половину вам не поймать никакими силами. Она никому не дается в руки. Бродит себе по свету, вынюхивая военные тайны, устраивает мелкие диверсии – словом, живет в свое удовольствие. Сейчас он находится неподалеку, так что пеняйте на себя: вы заварили кашу – вам и расхлебывать.
– Мы? Вас сюда никто не звал. Вы свалились на нашу голову без всякого приглашения.
– У меня не было выбора, ведь я совершил аварийную посадку. Ваш мир мог оказаться более дружественным, но этого не случилось. Кого же теперь винить? Если уж вы встряли в войну с союзниками на стороне Сообщества, сами теперь и отдувайтесь, в том числе и за все проделки Джустаса!
– Мы вас шлепнем, и никаких проблем, – заметил комендант.
Лайминг надменно усмехнулся.
– И тем самым еще больше осложните свою участь.
– Это каким же образом?
– Джустас живет дольше своего партнера-землянина. Когда человек умирает, его Джустасу требуется от семи до десяти лет, чтобы уйти из жизни. У нас есть древняя песня, в которой говорится: старые Джустасы никогда не умирают – они просто исчезают. В нашем мире блуждают тысячи одиноких, неприкаянных Джустасов, которые постепенно исчезают.
– И что с того? – непонимающе спросил комендант.
– Убив меня, вы обречете моего Джустаса на полное одиночество. Рядом с ним не будет ни человека, ни другого Джустаса. Дни его сочтены, и он это прекрасно знает. Терять ему будет нечего, поскольку его уже больше не сдерживают соображения моей безопасности. Если я уйду навеки, он перестанет соотносить свои поступки с моей безопасностью и сможет сосредоточить все свое внимание на том, что его душе угодно. – Покосившись на собеседника, Лайминг добавил:
– Скорей всего, он впадет в ярость и учинит форменный погром. Не забывайте: для него вы – враги. Его не остановят никакие сантименты или угрызения совести.
Комендант молчал. Лайминг прекрасно понимал его состояние: поверить в услышанное было весьма трудно, и комендант с трудом удержался от искушения сразу же начисто отмести все эти россказни. Но до начала звездных войн было так же трудно поверить в гораздо более фантастические истории, которые теперь воспринимаются как нечто само собой разумеющееся. Он не решался отмахнуться от услышанного, как от заведомой чепухи. Давно прошли те времена, когда можно было позволить себе излишнюю самоуверенность. Космические полеты всех известных звездных рас дали лишь самые поверхностные сведения об одной-единственной галактике из невообразимого множества миров, составляющих вселенную. Кто знает, какие невероятные тайны еще ожидают своих открывателей – в том числе, быть может, и такие эфирные создания, как эти Джустасы.
Да, глупцы верят, потому что доверчивы – или же доверчивы, потому что глупы. Умные люди ничего не принимают на веру, но и не отвергают все подряд, ибо понимают всю ограниченность своих познаний. В данный момент комендант остро понимал, что его познания по части так называемых землян близки к нулю. Может статься, что они и вправду двойные существа – наполовину Джо, наполовину Джустасы:
Наконец он глубокомысленно изрек:
– Все это не то чтобы совсем невероятно, однако, не внушает особого доверия. В Сообщество кроме нас самих входят еще около двадцати народов. Но я что-то не слышал, чтобы хоть один из них состоял с кем- нибудь в подобной связи.
– Как же так, а латиане? – возразил Лайминг, назвав лидеров противника, главных зачинщиков войны.
Комендант порядком удивился:
– Вы хотите сказать, что у них тоже есть Джустасы?
– Да нет же! У них есть нечто похожее, только попроще.
Каждым латианином на подсознательном уровне руководит существо, которое называет себя Гомиком – Гомик такой-то или этакий. Сами латиане об этом, разумеется, и понятия не имеют. Мы бы тоже об этом не подозревали, если бы нам не подсказали наши Джустасы.
– А они откуда узнали? – спросил комендант, понемногу обалдевая от разговора.
– Вы знаете, что до сих пор самые жестокие бои велись в латианском секторе. И обе стороны взяли пленных. Так вот, наши Джустасы рассказали нам, что у каждого латианского пленного есть Гомик, который им руководит. Только сами латиане пребывают на этот счет в счастливом неведении. – Он с ухмылкой добавил:
– Джустасы не скрывают, что они этих самых Гомиков ни в грош не ставят. Скорее всего, Гомики – довольно примитивная форма совместной жизни.
Комендант нахмурил чело и произнес:
– Это уже что-то конкретное, факт, который можно проверить. Только как, если сами латиане не в курсе
