– Его дочь была убита.
Верд спокойно посмотрел на него.
– Это я знаю. Когда-то я случайно слышал об этом. Но какое мне до этого дело? У меня нет дочери. Мартина уже не подросток и не ввяжется в какую-либо аферу с умалишенным.
Камерон показал ему другое фото.
– И его вы знаете, не так ли? – настойчиво спросил он.
– Очень поверхностно. Я слышал, что он застрелил свою жену и себя. Вероятно, это от переживаний на войне. Если вы хотите удержать меня от попытки самоубийства...
Камерон подвинул фото ближе к нему.
– Сравните обе даты на них.
На Верда это, видимо, не произвело впечатления.
– Я вижу. Поэтому и возникла ваша идея. Но, по-моему, это просто случайность. Эти два случая разделяет время в два года.
– А в промежутке между ними случилось вот это, – терпеливо продолжал Камерон.
Верд пожал плечами.
– Бог мой, да он убил свою возлюбленную. А за это получил электрический стул как положено по закону. К чему приплетать все это?
– А даты?
– Но, прошу вас...
Верд потерял терпение. Камерон встал и собрался уходить.
– Хорошо, у нас есть еще немного времени.
– Заберите с собой все это.
– Вы не хотите оставить фото?
Верд покачал головой.
– Вы теряете попусту время.
– Уверяю вас, это совсем не так.
Верд снова ухмыльнулся, когда Камерон вышел из кабинета.
На следующий день он снова явился. На этот раз вместо приветствия Верд как-то неопределенно улыбнулся.
– Послушайте, инспектор, вы начинаете действовать мне на нервы. Я деловой человек и занимаюсь своей работой. Я не могу постоянно обсуждать дела, которые...
– Вы уверены, что именно я действую вам на нервы? Может быть, кое-что другое?
– Ну, во всяком случае, вы ежедневно приходите ко мне и превращаете мой кабинет в комнату ужасов.
– Я только хочу, чтобы вы посмотрели на это извещение.
Верд бегло просмотрел несколько строчек.
– Это извещение о смерти, – нетерпеливо проговорил он. – К тому же, оно относится к женщине, которую я никогда в жизни не знал, с которой никогда не встречался...
– Но вы знали ее мужа. Посмотрите на фамилию.
– Верно. Я знал его. Но здесь говорится о ее смерти... Бог мой, инспектор, ведь многие люди умирают!
– Правильно. Но она была заражена. Об этом здесь написано.
– Вы можете это объяснить?
– К сожалению, не могу. А то можно было бы предотвратить последующее убийство.
– Вот видите, – сухо заметил Верд и вернул Камерону свидетельство. – Это все на сегодня.
– Это все зависит от вас.
– Хорошо. Если так, тогда все.
Верд уже больше не усмехался, когда Камерон закрывал за собой дверь.
Когда он ожидал у лифта, собираясь спуститься вниз, внезапно в конце коридора распахнулась стеклянная дверь. Секретарша Верда подбежала к нему.
– Мистер Верд просит вас вернуться, – задыхаясь проговорила она. – Скорей!
Верд как раз опорожнил бокал.
– Закройте дверь, – попросил он растерянно и бессильно упал в кресло. – Теперь вы, наконец, достигли своей цели, – укоризненно сказал он. – Насколько я понимаю, добились. У меня появился страх. Панический страх.
– Вы просто стали благоразумным, мистер Верд. Наконец стали благоразумным.
– Сколько времени у нас осталось?
– Достаточно.
Верд вытер рукой пот со лба.
– Бог мой, если только с ней что-нибудь случится...
– С ней ничего не случится, если вы доверитесь нам. Вы можете, наконец, проводить меня к ней?
– Конечно. Мы можем сейчас же пойти.
В дверях он снова остановился.
– Разве совершенно необходимо посвящать ее в тайну? Нужно ли ей все знать? Я всегда старался оградить ее от всех проблем, насколько это было возможно.
– Мы будем предельно тактичны, – сказал Камерон.
Это был скромный особняк. Уютный, ухоженный дом с фасадом из известняка и окнами верхнего этажа, занавешенными очень милыми гардинами и украшенными ящиками с цветами.
Им открыла дверь женщина на вид лет 50 с мягкими чертами лица. Очевидно, она была служанкой или компаньонкой, хотя ни по платью, ни по манере держаться этого нельзя было определить.
– Мистер Верд! – радостно воскликнула она. – Вот Мартина обрадуется!
– Это Камерон, мой друг, – представил его Верд, немного нервничая. – Миссис Бахман.
– Входите и раздевайтесь.
Она взяла у них пальто.
– Вы, вероятно, останетесь здесь обедать?
– Я еще не знаю... – неуверенно сказал Верд и вопросительно взглянул на Камерона.
– Подождите, я быстренько сбегаю наверх, чтобы сообщить ей.
– Нет, оставайтесь здесь, миссис Бахман. Я сам поднимусь туда. Я хочу застать ее врасплох.
– Хорошо, тогда я отдам распоряжение повару. Сейчас двенадцать, вы обязательно должны покушать.
Мужчины поднялись наверх по лестнице. Верд постучал в дверь.
– Войдите, – ответил нежный звонкий голос.
Когда Верд открыл дверь, Камерон застыл в изумлении.
Она сидела на подоконнике, освещенная яркими лучами солнца. Лицо ее было обращено к ним. Ее красота была изумительной. Не бросавшаяся в глаза экзотическая красота. Это была красота молодости и чистоты, особенно проявляющаяся в ее взгляде, это нежность и невинность вечной юности.
Оба мужчины стояли рядом. Но ее взор был обращен только на Верда.
– Ты хочешь что-то сообщить мне? – тихо сказала она.
Она была слепой.
Камерон обстоятельно докладывал шефу, какие меры уже были им приняты.
– Четверо людей находятся в ее доме. Они работают по двое в две смены, так что находятся там круглосуточно. Один работает как истопник. Все замки в доме заменены. Установлена электрическая сигнализация. Никто в дом не допускается, никто не может войти без моего личного разрешения, за исключением мистера Верда. Но и его посещения ограничены двумя разами в день.
Камерон ожидал похвал от шефа, но он только сказал:
– Это все?
– Не совсем. Со стороны улицы дом находится под наблюдением. Мы следим за всеми проезжающими мимо машинами. К сожалению, я не смог разместить своих людей в соседних домах, так как там не пускают жильцов. Все же я поставил двух человек на крыши противоположных домов. Оттуда они могут обозревать
