– Пора думать по-другому, Милорд. Рыцари Короналя составляют ядро военной силы, и только дурак может думать иначе. Ты непременно обнаружишь это, когда подойдешь поближе к Горе.
– Неужели Доминик бросит моих собственных рыцарей в сражение против меня? – в ужасе спросил Валентин.
Вруон холодно взглянул на него.
– Человек, которого ты называешь Домиником Барджазедом, в данный момент Лорд Валентин Корональ, и рыцари Замковой Горы клялись ему в верности. Ты забыл об этом? При удаче и умении ты, может быть, убедишь их, что они клялись душе и разуму Лорда Валентина, а не его лицу и бороде. Но некоторые останутся верными тому, кого считают тобой, и его именем поднимут мечи против тебя.
Противно было даже подумать об этом. После восстановления памяти Валентин не раз думал о своих компаньонах, благородных мужчинах и женщинах, с которыми он вырос и учился, чьи привязанности и дружба были главными в его жизни до того, как узурпатор разбил эту жизнь. Смелый охотник Илидат из Морвела, златовласый проворный Стасилейн, отличный лучник Тонигорн, и многие другие – теперь для него только имена, теневые фигуры из далекого прошлого, однако же эти тени могут обрести жизнь, цвет и силу. Неужели они выступят против него в войне? Его друзья, его любимые товарищи? Что ж, если ему придется сражаться с ними за Маджипур – пусть будет так, но думать об этом не хотелось. Он покачал головой.
– Может, удастся избежать этого. Пошли. Нам пора уходить отсюда.
Возле выхода, называемого Вратами Вод, он встретился со своими ликующими последователями и с офицерами, предоставленными ему министрами Понтификса. Похоже, это была способная команда, явно радующаяся возможности покинуть мертвящие глубины Лабиринта. Их лидером был невысокий, крепко сложенный человек по имени Ирманар, с тугими завитками рыжеватых волос и короткой, кудрявой же остроконечной бородкой. По своим габаритам, движениям и открытости он вполне мог быть братом Слита. Валентину он сразу понравился. Ирманар сделал Валентину знак горящей звезды быстрым официальным жестом, тепло улыбнулся и сказал:
– Я буду рядом с тобой, Милорд, пока ты не окажешься снова в твоем Замке.
– Да будет легким путешествием на север, – сказал Валентин.
– Ты выбрал дорогу?
– На речном судне по Глейгу будет всего быстрее, или нет?
Ирманар кивнул.
– В любое время года – да. Но осенью идут дожди необычной силы. – Он достал маленькую карту центрального Алханрола; на куске темной ткани блестящей краской были показаны округа от Лабиринта до Замковой Горы. – Видишь, Милорд, Глейг спускается с Горы и впадает в озеро Рогойз, а его разлив появляется здесь и продолжается до Врат Вод. Как раз сейчас река вздулась и опасна от озера до Пендивейна. А там мы сможем погрузиться на корабль до верховьев Глейга.
– Разумно. Ты знаешь дорогу?
– Довольно хорошо, милорд. – Он ткнул пальцем в карту. – Многое зависит от того, насколько сильно залита равнина Глейга – так ли сильно, как об этом говорят. Я бы предпочел идти через долину Глейга вот таким образом, обогнув северную сторону озера Рогойз и не отходя от реки.
– А если долина залита?
– Тогда пойдем более дальней дорогой. Но земля там сухая, неприятная, почти пустыня. Трудно будет с провиантом. И там мы окажемся слишком близко к этому месту, – он показал на карте точку к северо- востоку от озера.
– Велализер? – спросил Валентин. – Руины? Почему это тебя смущает, Ирманар?
– Нездоровое место, Милорд, дурное. Там бродят духи. Воздух заражен неотмщенными преступлениями. Мне не нравится то, что рассказывают о Велализере.
– С одной стороны у нас наводнение, с другой – развалины, населенные призраками, здорово, а? – Валентин улыбнулся. – А почему бы не пойти на юг от реки?
– На юг? Нет, Милорд. Ты помнишь пустыню, через которую ты ехал от Треймона? На юге много хуже: ни капли воды, никакой еды, только песок и камни. Я скорее пройду прямиком через Велализер чем по южной пустыне.
– Выходит, у нас нет выбора? Остается только долина Глейга. Будем надеяться, что она не очень сильно залита. Когда выступаем?
– Когда ты желаешь?
– Два часа назад, – сказал Валентин.
2
После полудня армия Лорда Валентина вышла из Лабиринта через Врата Вод. Эти ворота были широкими и обильно украшенными, как и полагалось для правительственного входа. Жители Лабиринта собирались толпами, чтобы поглядеть, как выезжает Лорд Валентин со своими спутниками.
Как хорошо было снова увидеть солнце, снова вдохнуть настоящий воздух – не сухой жесткий воздух пустыни, а мягкий сладкий воздух низкой долины Глейга. Валентин находился в первой из длинной процессии плавучих повозок. Он приказал открыть в ней окно.
– Воздух-то – как молодое вино! – воскликнул он. – Ирманар, как ты можешь жить в Лабиринте, зная, что снаружи?
– Я родился в Лабиринте, – спокойно ответил офицер. – Мой народ служил Понтификсу в течение пятидесяти поколений. Мы привыкли к тамошним условиям.
– Значит, свежий воздух тебе неприятен?
– Почему неприятен? – удивился Ирманар. – Нет, отнюдь. Я ценю его качество, Милорд. Просто он… как бы это сказать… не необходим мне.
– А вот мне необходим, – смеясь сказал Валентин. – А посмотри, как все кругом свежо и зелено!
– Осенние дожди несут жизнь этой долине, – сказал Ирманар.
– Как я понимаю, в этом году излишне много жизни, – заметила Карабелла. – Ты не знаешь, насколько сильно наводнение?
– Я послал разведчиков, – ответил Ирманар. – Скоро узнаем.
Караван шел по мирной, спокойной местности. Здесь Глейг не выглядел особо неуправляемым, вроде бы спокойный поток, как подумал Валентин. Правда, это была не сама река, а нечто вроде канала, устроенного тысячи лет назад, чтобы связать озеро Рогойз с Лабиринтом. Сам Глейг, как вспоминал Валентин был куда более впечатляющим – быстрая широкая река, благородная, но, конечно, едва ли не ручеек по сравнению с могучим Зимром на другом континенте. В первое свое посещение Лабиринта Валентин плыл по Глейгу летом, причем сухим летом, и река была достаточно спокойной. Но сейчас совсем другой сезон, и Валентину не хотелось бы снова попасть в разлив, он хорошо помнил ревущий Стейч. Если бы им податься немного на север, тогда все было бы в порядке, пусть даже пришлось бы проехать через развалины Велализера – и это не так плохо, хотя суеверный Ирманар не хотел этого.
В эту ночь Валентин впервые ощутил прямое противодействие узурпатора. Едва он уснул, как пришло послание от Короля, зловещее, сильное. Сначала он почувствовал тепло в мозгу, жар быстро накапливался и превратился в пожарище, с яростной силой бьющее в стенки черепа. Яркая игла света пронзила его душу. Злобной костью ощущался прилив агонизирующей пульсации. И вместе с этими ощущениями пришло нечто еще более болезненное. Его разум пропитало чувство вины и стыда, сознание провала и неудачи обвинения, что он предал и обманул тех кто выбирал его в правители.
Валентин принимал послание, пока мог вытерпеть. Затем он с криком проснулся, весь в поту, дрожащий, как бы избитый.
– Милорд! – шепотом окликнула его Карабелла.
Он сел, закрыв лицо руками. Он не мог говорить. Карабелла прижала его к себе, погладила по голове.
– Послание, – выговорил он наконец. – От Короля.
