существовании всего остального на Маджипуре.
– Наверное, наверху очень холодно? – спросил мальчик.
– Нет, совсем не холодно. Так же, как здесь. Даже теплее. Постоянная весна. Воздух мягкий и легкий, всегда цветут цветы.
– Но ведь Гора уходит далеко в небо Горы Кинтора не такие высокие, их не сравнить с Замковой Горой, но я слышал, что на их вершинах лежит снег, и иногда он остается на все лето. Замок, наверное, темен, как ночь, и холоден, как смерть!
– Нет. Машины древних творят вечную весну. Они уходят глубоко в горы и вытягивают энергию – я не знаю, как – и перерабатывают ее в тепло и свет, чистый воздух. Я видел эти машины в подземельях Замка – громадные металлические предметы, металла хватило бы, чтобы построить город, гигантские насосы, медные трубы…
– Где мы сейчас, Валентин? Близко?
– Даже полпути не прошли, – покачал головой Валентин.
8
Самая прямая дорога вверх через Свободные Города шла между Байбируном и Верхним Сонбрейком. Это было широкое, с легким подъемом, плечо Горы. Когда они приближались к Байбируну, Валентин узнал от Гарцвела, теперь квартирмейстера, что армия нуждается в свежих фруктах и мясе. Самым разумным было пополнить запасы провианта на этом уровне, прежде чем начать подъем к Сторожевым Городам.
Байбирун имел двенадцать миллионов жителей и вытянулся вдоль стомильного гребня, нависшего над лицом Горы. К нему можно было подойти лишь с одной стороны – от Верхнего Сонбрейка через ущелье, такое узкое, что сотня воинов могла бы защитить его от миллиона. Валентин не удивился, что ущелье занято, пожалуй, побольше чем сотней воинов.
Ирманар и Делиамбер пошли на переговоры. Вернувшись, они сообщили, что отрядами в ущелье командует герцог провинции, чьей столицей был Байбирун, Хайтлог, и что он желает говорить с Лордом Валентином.
– Кто такой этот Хайтлог? – спросила Карабелла. – Ты его знаешь?
– Не очень близко. Он из семьи Тивераса. Надеюсь, у него нет зуба против меня.
– Он может получить благодарность Доминика Барджазеда, если пристукнет тебя в этом проходе, – заметил Слит.
– Чтобы потом все ночи страдать во сне? – смеясь спросил Валентин. – Он, правда, выпивоха, но не убийца. Он из знатной семьи.
– Как и Доминик Барджазед, Милорд.
– Даже сам Барджазед не рискнул убить меня, когда у него была такая возможность. Пошли, не будем терять время.
Валентин пешком дошел до входа в ущелье, сопровождаемый Ирманаром, Эйзенхартом и Делиамбером. Их ждали герцог и трое его сторонников.
Хайтлог был могучим, широкоплечим человеком с густыми седыми кудрявыми волосами и цветущим мясистым лицом. Он внимательно разглядывал Валентина, как бы ища под внешностью этого светловолосого незнакомца душу истинного Короналя. Валентин отсалютовал ему, как полагалось Короналю приветствовать провинциального герцога – прямым взглядом и повернутой наружу ладонью, и Хайтлог тут же оказался в затруднении, явно не зная, как правильно реагировать. После небольшой паузы он сказал:
– Сообщалось, что ты Лорд Валентин, измененный колдовством. Если это так, я приветствую тебя, Милорд.
– Поверь мне, Хайтлог, это так.
– Были послания насчет этого. Но были и противоположные.
Валентин улыбнулся.
– Послания Леди правдивы. Послания же Короля учитывают то, что сделал его сын. Ты получил инструкции из Лабиринта?
– Что мы должны признать тебя? Да. Но все-таки это странно. Если я не должен верить тому, что слышу из Замка, то почему я должен верить приказам из Лабиринта? Может, они поддельные.
– Здесь с нами Ирманар, высокий служащий Понтификса Тивераса. Он здесь не как пленник и может показать тебе печать Понтификата.
Герцог пожал плечами. Глаза его продолжали сверлить Валентина.
– Непонятная вещь, чтобы Короналя можно было таким образом изменить. Если это правда – тогда все может быть правдой. Чего ты хочешь от Байбируна… Милорд?
– Нам нужны фрукты и мясо. Нам еще предстоит пройти сотни миль, а голодные солдаты – не самые лучшие.
– Ты, конечно, знаешь, что в Свободном Городе, – сказал Хайтлог, дернув щекой.
– Знаю. Так что из этого?
– Может, кто и забывает о древних традициях, но мы в Свободных Городах придерживаемся их, и мы не обязаны снабжать правительство товарами иначе как по законно установленным ценам. Стоимость провианта для такой армии…
– …будет уплачена полностью из имперской казны, – резко оборвал его Валентин. – Мы не просим у Байбируна даром ничего, даже стоимостью в пять весовых единиц.
– А имперская казна едет с тобой?
Валентин ответил с некоторой злостью:
– Имперская казна находится в Горном Замке, как это повелось со времен Лорда Стиамота. Когда я дойду до Замка и вышвырну узурпатора, я полностью расплачусь за все, что мы купим здесь. Разве Короналю более не оказывается кредита?
– Кредит
Валентин пожал плечами.
– Ты назовешь меня охотно Милордом, а сам одновременно говоришь о сомнениях.
– Я не уверен. Признаюсь.
– Хайтлог, отойдем на минутку и поговорим наедине.
– Да?
– Отойдем на десять шагов! Не думаешь ли ты, что я вцеплюсь тебе в глотку, как только ты отойдешь от своих телохранителей? Я хочу шепнуть тебе кое-что, о чем ты, возможно, не хотел бы говорить перед всеми.
Герцог, недовольный и надутый, кивнул и отошел с Валентином. Валентин тихо сказал ему:
– Когда ты был в Горном Замке на моей коронации, ты сидел за столом рода Понтификса и выпил четыре или пять фляжек молдемарского вина, помнишь? Вдрызг пьяный, ты встал, чтобы танцевать, споткнулся о ногу своего кузена Илзандера и растянулся. И тут же начал бы драку с Илзандером, если бы я не оттащил тебя в сторону. Ну? Ничего из этого в тебе не откликается? Откуда бы мне знать об этом, если бы я был каким-то выскочкой из Зимрола?
Лицо Хайтлога залилось краской.
– Милорд…
– Вот теперь ты сказал это слово с большим убеждением. – Валентин похлопал герцога по плечу. – Все в порядке, Хайтлог. Помоги мне, и когда приедешь в Замок праздновать мое восстановление, получишь еще пять фляжек доброго молдемарского. Надеюсь, ты будешь более воздержан, чем в тот раз.
– Милорд, чем я могу служить тебе?
– Я уже сказал. Нам нужны свежие фрукты и мясо, и мы рассчитаемся, когда я снова стану Короналем.
