вам что-то обидное. Он постоянно говорит о событиях, которые, с его точки зрения, уже произошли. Ну и конечно, он всегда упоминает вашу сестру, если вы женщина, или брата — если мужчина. Но самом деле он имеет в виду именно вас.
Имеет в виду именно вас…
Эти слова запали женщине в душу. Она вспоминала их и после того, как Филлис отправилась в школу, и после того, как в магазине Грэхэма приняли ее заказ от имени фермы Вейнрайта, сказав только: «А-а… Миссис Кармоди, да, мы о вас уже знаем». Было уже около двенадцати, когда она, собравшись с духом вышла на веранду, где как раз сидел мистер Вейнрайт, и наконец задала вопрос, который все это время не давал ей покоя:
— Мистер Вейнрайт, вчера вы упомянули, что встретили в Кемпстере мою сестру. Ч-что она там делала?
Она ждала ответа с волнением, которому сама удивлялась. У нее даже мелькнула мысль, что она, вероятно, выглядит круглой дурой, задавая такие вопросы.
— Она выходила из здания суда, — ответил старик, вынимая изо рта трубку.
— Из здания суда?! — поразилась миссис Кармоди.
— Она не стала со мной разговаривать, — задумчиво продолжал мистер Вейнрайт, — так что я не знаю, зачем она туда ходила. Наверное, какое-нибудь ерундовое дело. С кем из нас такого не бывает, — вежливо закончил он.
Кент заметил, что они остановились.
— Вот и гостиница, — сказал водитель, показав на двухэтажное деревянное здание с небольшой верандой. — Теперь я должен вас покинуть: у меня есть еще работа. А что было дальше, я расскажу как- нибудь в другой раз. Или спросите еще кого-нибудь, все равно кого. Эту историю у нас в деревне знает каждый.
На следующее утро солнечные лучи жарким, слепящим потоком залили скромный гостиничный номер. Кент подошел к окну. Перед ним под синим небом, посреди зеленого моря деревьев мирно дремали деревенские домики. Ни один звук не нарушал сонную утреннюю тишину. «Правильно я сделал, что приехал сюда», — подумал Кент. Нет, не зря он решил провести все лето именно здесь: отдохнуть, пока не закончатся переговоры о продаже фермы, оставленной ему в наследство родителями. Что правда, то правда: он порядком устал.
Кент спустился вниз и, к своему глубокому удивлению, съел два яйца и четыре порции бекона в придачу к каше и тостам. Из столовой он вышел на веранду… и там, в одном из плетенных стульев сидел призрак. Кент остановился как вкопанный. Мурашки побежали у него по спине, и тут старик, заметив его в дверях, сказал:
— Доброе утро, мистер Кент. Я был бы вам очень признателен, если б вы немного посидели со мной. Давайте поговорим. У меня сегодня неважное настроение. Вы не против?
И все это с доверительным, почти интимными интонациями. Тем не менее Кент чувствовал себя не в своей тарелке. Вчерашнее дружелюбие старика казалось совершенно нереальным. И вот новое его проявление. Кое-что, конечно, можно понять. Вот перед ним человек (все эти разговоры о «призраке», разумеется, ерунда), который может предсказать будущее. И как предсказать! Ведь задолго до приезда миссис Кармоди, он уже был уверен, что она живет на ферме. Нечто похожее, очевидно, произошло и с самим Кентом.
— Доброе утро, мистер Вейнрайт, — сказал Кент, садясь. — Вы говорите, неважное настроение? И кто же вам его испорти?
— Ох! — заколебался старик, и даже слегка нахмурился. — Пожалуй я зря об этом упомянул. Никто в моем плохом настроении не виноват. Так, обычные житейские мелочи. На этот раз — миссис Кармоди, приставшая с расспросами, что ее сестра делала в Кемпстере, в суде.
Кент не знал, что и сказать. То, что мистер Вейнрайт упомянул едва ли не единственный известный ему эпизод всей этой истории, поразило его до глубины души. Привыкший к логике ум Кента отказывался верить в такое невероятное совпадение. Может, этот старик… это существо… не только призрак и предсказатель… может, он умеет читать мысли? Старый, изношенный мозг, приобретший странные, необыкновенные свойства, и теперь реагирующий на мысли других людей?
И вдруг у него мелькнула страшная мысль: «А что если упоминание о миссис Кармоди, сама вера мистера Вейнрайта, что эта женщина все еще живет на его ферме… Что если это все проявление тех жутких, леденящих душу потусторонних правил, которыми отличаются истории о призраках и привидениях? Убийца и жертва, не находящие себе покоя и после смерти… Но это же невозможно! Миссис Кармоди еще жива! Пусть в психиатрической лечебнице, но жива!» Наконец-то Кент смог вздохнуть.
— А почему бы вам, — выдавил он, — не предложить ей самой спросить сестру, что те делала в суде?
Морщинистое лицо старика приняло изумленное выражение.
— Все не так просто, мистер Кент, — с достоинством сказал он — Я никогда не понимал, откуда вдруг в мире появилось так много близнецов, особенно в последние годы. Я никак не могу понять и того, почему они не разговаривают друг с другом. Он бессильно покачал головой. — Все так запутано. Взять хоть этот случай с миссис Кармоди и судом… Мне кажется, я слышал еще что-то на эту тему, но, видимо, тогда это не показалось мне важным. Я просто не могу вспомнить, в чем там было дело. А это не такая уж приятная ситуация для безобидного старого человека вроде меня.
Безобидного! Кент невольно прищурился. Да, так люди и говорили об этом призраке. Сначала водитель Том, затем, если верить Тому, эта девушка, Филлис, а теперь — и сам мистер Вейнрайт. Безобидный, безобидный, безобидный… А не сам ли старик довел женщину до того, что та его убила? Интересно, он это сделал специально? Кент с трудом разжал пальцы, вцепившись в подлокотники кресла. Да что это с ним такое? Почему он так нервничает? Было бы из-за чего… Он поднял глаза. Синее-синее небо, тихий мирный летний день. С реальностью все, как и следовало ожидать, в полном порядке.
Некоторое время они сидели молча. Кент разглядывал собеседника. Вроде бы, ничего необычного — длинное худое лицо с начинающей сереть кожей, иссеченное бесчисленными морщинами; крючковатый ястребиный нос, тонкие, можно даже сказать изящно очерченные губы.
Он увидел, что старик встает.
— Мне пора идти, — сказал мистер Вейнрайт, тщательно поправляя шляпу. — Принимая во внимание мои натянутые отношения с миссис Кармоди, мне, вероятно, не стоит опаздывать к завтраку. Я уверен, что мы еще встретимся, мистер Кент.
Кент тоже встал, и тут ему в голову пришла новая мысль. Он собирался сходить на ферму, принадлежавшую его родителям и познакомиться с теми, кто там сейчас живет. Но это может и подождать. Почему бы не сходить с… призраком… на заброшенную ферму Вейнрайт, и там… Что там?
Он обдумал этот вопрос. В конце концов эта загадка уже приковала к себе его внимание. Сделать вид, что ничего не произошло, конечно, можно, но забыть о ней все равно не получится. Кроме того, никакой срочности в деле с родительской фермой не было. Он приехал сюда отдохнуть и развлечься, а не только заниматься делами… Кент стоял, не зная, как же ему поступить. А вдруг это опасно — последовать за призраком в уединенный старый дом?
Он поборол липкий, вяжущий по рукам и ногам страх. В конце концов ведь убили-то не миссис Кармоди. Она сошла с ума; значит, если есть опасность существовала, то явно психическая, а не физическая. Холодный рассудок восторжествовал. Нет, ни внезапная паника, ни странные угрозы, ни фантастические, сверхъестественные ужасы не смогут лишить его способности мыслить логично. Он уже открыл было рот, чтобы окликнуть уходящего мистера Вейнрайта, но тут чей-то низкий, глухой голос произнес у него над самым ухом:
— Мистер Кент, я заметил, что вы только что разговаривали с призраком.
Кент повернулся и оказался лицом к лицу с огромным толстым мужчиной, который еще несколько минут назад сидел в небольшом кабинетике за регистрационной стойкой.
— Меня зовут Дженкинс, сэр, — важно сказал мужчина и все три его подбородка затряслись в такт словам. — Я владелец этой гостиницы.
— Том сказал мне, — продолжал он, пристально глядя на Кента своими бледными, глубоко
