– А сам поинтересоваться не желаешь? – с иронией спросил Виктор.
– А зачем? – слабо пожал плечами Антон. – Там же ты.
Виктор посерьезнел.
– Вот что, Антон, есть разговор.
Тот лениво кивнул рукой:
– Знаю, знаю все, что ты мне скажешь. Что так нельзя, что я себя гроблю, что надо заниматься делом… мне уже Олеська все уши прожужжала. Ну да, вы правы, и что? – Он вдруг оживился и, воровато оглянувшись, зашептал: – Слушай, я вчера такую девочку снял – пальчики оближешь…
Виктор покачал головой и внезапно громко сказал:
– Все.
– Что все? – не понял Антон.
– Конец схватки, Антон. Я ухожу.
Антон несколько мгновений ошалело пялился на него, а затем испуганно спросил:
– К-куда уходишь?
Виктор пожал плечами. Когда он шел к Виктору, в его планах действительно был только разговор. Очередной. Но сейчас он внезапно… даже не понял, а осознал с предельной ясностью, что разговор ничего не изменит. Что все, «висячка»[2] и, как бы он ни трепыхался, будет только хуже… Поэтому надо «рубить».
– Пока не знаю. Может быть, к Илиеву, он меня давно зовет, а то открою свою фирму.
– То есть как это? – Антон сел на диване. – Значит, как припекло, то к Мякишеву прибежал, а теперь все – в кусты. Или забыл, как деньги у тебя отобрали?
А вот этого говорить не стоило. Виктор нахмурился.
– Я те деньги уже давно отработал. И ты на своих дебошах уже в три раза больше из фирмы высосал.
– Моя фирма, – вскинулся Антон.
– Верно, – тяжело кивнул Виктор. – Вот потому-то я и ухожу. Слов ты не понимаешь, а сделать я уже ничего не могу. Живи как знаешь. А мне надежное дело нужно. Мне еще дочку поднимать надо…
Расчет Виктор получил на следующий день. Вернее, взял сам. Поскольку Мякишев так на фирме и не появился. Главбух деликатно поинтересовалась:
– И чем думаете заниматься, Виктор Петрович?
– Пока не решил, Антонина Алексеевна.
– Понятненько, – кивнула она и неожиданно добавила: – Нужен будет бухгалтер – звякните.
Виктор сначала изумленно уставился на нее, а потом улыбнулся и кивнул:
– Договорились.
Следующие два дня он наслаждался общением с дочкой. Сонька просыпалась первой, вылезала из кровати и шлепала к нему. Забравшись ему на грудь, она раздвигала пальчиками его веки и кричала:
– Папа, ты же уже не спишь!
Они ходили гулять в парк и катались на каруселях. А вечером вместе смотрели мультики. На второй день она выдала:
– Ой как здорово жить, когда папка безработный!
На третий день ему позвонил Илиев:
– Ну как, не надоело бездельничать?
Виктор рассмеялся.
– Да нет, только вхожу во вкус.
– Слушай, надо пересечься. Разговор есть.
– Давай завтра, – предложил Виктор.
– Ну, завтра так завтра. Подходи к трем в «Угол»…
Когда Виктор добрался до «Угла», Илиев его уже ждал. Завидя его, Тимур поднялся из-за стола, крепко пожал руку и сделал приглашающий жест:
– Садись, дорогой, что будешь? Очень вкусные манты.
– Да я обедал, – пожал плечами Виктор.
– Э-э-э, зачем обижаешь? Я готовился, гостя ждал, так нельзя.
– Ну… если так, – рассмеялся Виктор, – то давай манты, только немного…
– Зачем я тебя позвал, знаешь, конечно, – начал Илиев, – хочу, чтоб ты у меня работал.
– Спасибо, Тимур, – кивнул головой Виктор, – честно скажу – польщен. Только извини, вряд ли я приму твое предложение. Не потому что оно плохое, нет, наоборот. Многие бы хотели у тебя работать. Ты – хозяин честный и своих в обиду не даешь. Только я, пока у Мякишева работал, кое-что и про себя самого понял. То есть… окончательно-то понял только сейчас, когда ушел. Понимаешь… я так устроен, что трудно мне под кем-то ходить. На ковре ведь ты сам по себе, и, если на «кочергу»[3] нарвался или на «болячку»[4] – твои проблемы, никто не поможет… Может, оттого все мои конфликты и случались. Все время мне казалось, что я лучше знаю, как надо, как следует делать. И с Антоном такая беда приключилась, потому что хоть я и вроде как номинально под ним, а на самом деле все равно по большей части я командовал. Так что извини, я твое предложение принять не могу. Ты ведь и сам покомандовать любишь, да и неплохо у тебя с этим делом получается. Сам понимаешь, если два наших характера в одну посуду упрятать – как бы худу не выйти.
Илиев задумался.
– Знаешь, Витя-джан, может, ты и прав… Я ведь тебя очень хотел заполучить. Потому как действительно в мякишевской фирме все на тебе вертелось. Даже готов был не просто тебя на работу взять, а долю в фирме дать… – Он покачал головой. – Да ты кушай, кушай. Ах, какие манты! Я такие только у мамы ел!
Следующие две недели были заполнены хлопотами по регистрации фирмы. Виктор уставал страшно. Конечно, можно было «сунуть», и вопрос решился бы гораздо быстрее и проще, или заплатить шустрым фирмам, оказывающим услуги, так сказать, «под ключ», но лишних денег не было. К тому же Виктор был твердым противником каких бы то ни было взяток. То есть, наверное, если бы вопрос был, скажем, уровня «жизни и смерти», то он, наверное, мог себе представить, что дает. Но ДО этого уровня собирался держаться твердо. К тому же, как выяснилось, все вопросы действительно можно было решить и без. Если быть настойчивым. Даже самый коррумпированный чиновник, если начинаешь мозолить ему глаза каждый день, стойко претворяя в жизнь все его прихоти по поводу новых справок, выписок и извлечений из реестров, да и к тому же пропуская мимо ушей всякие «зайдите на той неделе» и «уточните в секретариате к концу месяца», упрямо появляться к концу каждого рабочего дня с сакраментальной фразой: «Товарищ Голобородько, ну как там с моим делом?», рано или поздно сдавался и делал все положенное. Так что к началу зимы Виктор оказался обладателем собственной фирмы при явно ощутимом наличии шиша в кармане.
В первый день зимы ему позвонила Антонина Алексеевна.
– Виктор Петрович, я тут слышала, вы свою фирму зарегистрировали? Не забыли про наш разговор?
Виктор усмехнулся.
– Антонина Алексеевна, фирма-то у меня есть, только денег – полный ноль. Сижу, думаю, где взять. Так что мне пока не до персонала.
На том конце трубки некоторое время помолчали, а затем послышался тяжелый вздох.
– Ну… пару месяцев я без зарплаты выдержу, а потом уж постарайтесь, Виктор Петрович.
Виктор изумленно покачал головой.
– Антонина Алексеевна, зачем вам это? Вы же классный бухгалтер, вас на любой фирме с руками оторвут.
– А мне любая больше не нужна, – хмыкнула Антонина Алексеевна, – я уже пришла… на любую. Теперь вот не знаю, как сбежать…
– Что, так плохо? – тихо произнес Виктор.
– Было б хорошо – не звонила бы, – горько ответила Антонина Алексеевна. – Рушится все. Бандюки какие-то появились. Нет, не те, что крыша, к тем уже привыкли, а эти вообще беспредельщики…
