всех хитрым взглядом и выдал: – Индетерминированное судорожное сокращение диафрагмы с короткими выдохами через рот является неотъемлемым атрибутом человека с неадекватным восприятием окружающей действительности.
Все перестали есть, пытаясь продраться через все это скопище наукообразных терминов, затем Ирина прыснула:
– Да уж, Никита, представляешь реакцию Павла Яковлевича на такое выражение?
И зал ресторана задрожал от хохота.
Когда они вернулась в офис, в приемной ее ждали четверо милиционеров. Никита сразу подобрался и потянулся за мобильником, а Ирина замедлила шаг, лихорадочно припоминая, что же такого им могли поставить в вину. Или Павел Яковлевич опомнился и нажал на все педали?! Но Танечка разрядила ситуацию.
– Ирина Борисовна, это к вам… По поводу мебели.
С милиционерами Ирина провозилась почти полтора часа. Оказалось, это привет от приятелей Никиты из местного РОВД. Ребята были из Железнодорожного. Как-то они по своим делам попали в РОВД и были изрядно изумлены тем, как Ирина оборудовала там кабинеты. Ну, те и подкинули адресок. Знакомый Никиты капитан Шебаршин даже как-то звонил по этому поводу. Но тогда никто так и не появился. Как они рассказали, Денег не было. А теперь появились. И они, как обычно, хотели «в точности как у мужиков». Ире пришлось их довольно долго убеждать в том, что в точности копировать не стоит. И даже кое-какие совпадения в размерах кабинетов тут ни при чем. Потому как, чтобы все получилось в лучшем виде, надо еще учитывать, как ориентировано здание, вид из окна, освещенность, расположение кабинета относительно лестниц и туалетов и даже характер работающих в них людей. А на робкое заявление, что со сметой у них… мягко говоря туговато, милостиво заявила, что услуги дизайнера будут бесплатными. Так что расстались они вполне довольные друг другом, договорившись, что завтра с утра Ирина с дизайнером подъедут к ним и там, на месте, все посмотрят.
После ухода милиционеров она почувствовала себя как выжатый лимон. Впрочем, этого следовало ожидать. Одна утренняя встреча чего стоила! И если после нее она какое-то время держалась за счет возбуждения, то пара бокалов вина и обед вкупе с затянувшейся беседой с милиционерами доконали ее окончательно. Ирина нажала на клавишу спикерфона.
– Танечка, не пускай ко мне никого с полчасика, – и подошла к дивану. Устроившись в уголке, она скинула туфли и, поджав ноги, смежила веки. В этот момент зазвонил телефон. Ирина досадливо сморщилась. Но если Танечка решилась потревожить ее покой, значит, дело того стоило. Ирина встала, подошла к телефону и сняла трубку…
Закончив разговор, она положила трубку и задумалась. Звонила учительница Павлика. У него вовсю расцветал кризис переходного возраста. Нет, с самой Ириной у него были вполне нормальные отношения, но вот о всех остальных взрослых у него как-то незаметно сложилось совершенно определенное мнение. И это регулярно выливалось в записи в дневнике либо жалобы бабушки. А серьезно поговорить с сыном у нее постоянно не хватало времени. Да и многого ли добьешься разговорами? А как действовать еще, она просто не представляла. Ну не лупить же его ремнем? А если лупить, то кому, Глебу? Так он, наоборот, Пашке только потакает. Как бы там ни было, с ним стоило это обсудить. Она вздохнула и снова сняла трубку…
Глеб оказался на месте. И даже мог уделить ей полчаса своего чрезвычайно загруженного и драгоценного времени. Когда Ирина поднялась к нему в кабинет, обставленный ею собственноручно (что, впрочем, принесло ей почти полумиллионный заказ от Академии наук), Глеб заканчивал с кем-то ругаться по телефону. Раздраженно бросив трубку на рычаг, он повернул к ней сердитое лицо, и в следующее мгновение оно осветилось улыбкой.
– Никак с сынулей проблемы?
– А… как ты догадался? – растерянно спросила Ира.
– Ну… у тебя было такое лицо… я бы сказал, типичное лицо обеспокоенной матери. По поводу своих рабочих проблем ты, как правило, волнуешься гораздо меньше.
– Скажешь тоже, – хмыкнула Ирина, припомнив начало дня.
– Ну… я же не говорю, что они легче. Просто волнуешься ты по этому поводу действительно гораздо меньше. Итак, в чем проблема?
Ирина пересказала ему разговор с учительницей. Глеб недоуменно пожал плечами.
– И что? Эта дама педагогику-то изучала? Типичное поведение ребенка в пубертатный период.
– Но мне-то что делать?
Глеб пожал плечами:
– Терпеть. Нести как крест. И… любить. Хотя с этим особых проблем нет. И это хорошо!
– Но… я же должна хоть как-то отреагировать.
– Обязательно, – кивнул Глеб и на мгновение замер, осененный какой-то мыслью. – А знаешь, у меня есть одна цитата, которая может оказать на твоего сына вполне благотворное влияние. Сейчас! – Он повернулся к компьютеру и начал что-то искать. – Вот, прочти сама…
Когда она вошла в квартиру, Павлик был дома.
– Привет, мам, – крикнул он ей из своей комнаты. Ира сняла туфли, пиджак и прошла в комнату сына. Естественно, он сидел за компьютером, на экране которого ревел и махал лапами какой-то страшнообразный монстр.
– Здравствуй, Павел.
Тот сразу нажал на паузу, отчего изображение на экране замерло, и настороженно развернулся к ней. Если мама называла его так… официально, значит, можно было ожидать неприятностей.
– Сегодня мне звонили из школы.
Павлик тут же ощетинился.
– А чего они сами… – начал он и… осекся. Мама всегда говорила ему, что, если ты хочешь кого-то в чем-то убедить, твоя позиция должна быть четкой, внятной и точно аргументированной. Иначе нет смысла вообще ее излагать. А сейчас он чувствовал, что с аргументацией будут проблемы.
– Паша… – начала Ира, – я не буду читать тебе нравоучений, но… ты слышал о Билле Гейтсе?
Павлик удивленно воззрился на мать:.
– Ну ты даешь, мам… конечно!
– И знаешь, что он думает по твоему поводу?
– По моему? – Павлик изумленно вскинул брови.
– Ну да. – Ира спокойно кивнула и, порывшись в сумке, достала дискету, на которую Глеб сбросил ей свой файл.
– Выйди из игры, пожалуйста.
– Мам, я… – начал было Павлик, но затем замолчал и, опустив голову, покорно убрал с экрана всех своих монстров. Ирина наклонилась, вставила дискету в приемник дисковода и, зайдя в проводник, открыла нужный файл. После чего вышла из комнаты. Павлик уставился в экран, на котором было написано:
«Билла Гейтса можно боготворить или ненавидеть, но сложно отрицать, что он неординарный и ясно мыслящий человек. Поэтому для всех, у кого есть дети любого возраста или кто сам еще в чем-то ребенок, полезно будет узнать соображения мистера Гейтса о том, как политически корректная, озабоченная тем, как бы, упаси бог, не задеть чьи-то тонкие чувства, уравнительная система образования США создала целое поколение детей, не имеющих ни малейшего представления о жизненных реалиях. Он изложил свои мысли в одной из школ, куда его пригласили выступить с речью.
Итак, «11 вещей, которым тебя забыли научить в школе», по Биллу Гейтсу:
1) Жизнь несправедлива – свыкнись с этим фактом.
2) Миру наплевать на твое самоощущение и самоуважение. Мир ожидает от тебя каких-нибудь достижений, перед тем как принять во внимание твое чувство собственного достоинства.
3) Очень маловероятно, что тебе начнут платить 40 тысяч в год сразу после окончания школы. Ты не станешь вице-президентом компании с лимузином и личным шофером, пока не заслужишь этого.
4) Если ты думаешь, что твой учитель строг и требователен – подожди знакомства со своим боссом. В отличие от учителя карьера босса зависит от того, как ты справляешься со своими заданиями.
5) Обжаривать бургеры в «Макдоналдсе» – не ниже твоего достоинства. Твои прадеды назвали бы
