стала исходить из ее души и распространяться по всему телу.
Когда Питу проходил через кухню, тетушка Бийо подняла голову.
Госпожа Бийо еще не ложилась, она уже третьи сутки не смыкала глаз.
Уже третьи сутки она не покидала скамеечку у камина, откуда она могла следить если не за дочерью, к которой ей запрещалось входить, то по крайней мере за дверью ее комнаты.
— Ну что? — спросила она.
— Дела пошли на лад, тетушка Бийо, — сообщил Питу.
— Куда же ты собрался?
— В Виллер-Котре.
— Зачем?
Питу помедлил с ответом. Питу не отличался находчивостью.
— Зачем я туда иду?.. — переспросил он в надежде выиграть время.
— Ну да, — послышался голос папаши Бийо, — моя жена тебя спрашивает, зачем ты туда идешь — Пойду предупрежу доктора Рейналя.
— Доктор Рейналь велел тебе дать ему знать, если будет что-нибудь новое.
— А разве это не новость, что мадмуазель Катрин чувствует себя лучше?
То ли папашу Бийо удовлетворил ответ Питу, то ли он не захотел придираться к человеку, который в конечном счете принес ему добрую весть, но возражать он больше не стал.
Питу вышел, папаша Бийо возвратился к себе в комнату, а тетушка Бийо снова уронила голову на грудь.
Питу прибыл в Виллер-Котре без четверти шесть.
Он разбудил доктора Рейналя, сообщил, что больная чувствует себя лучше, и полюбопытствовал, что делать дальше.
Доктор поспешил узнать, как прошла ночь, и к величайшему изумлению Питу, отвечавшему со всей возможной осмотрительностью, славный малый скоро заметил, что доктору известно все, что произошло между ним и Катрин, как если бы он сам присутствовал при их разговоре, спрятавшись за занавесками или под кроватью.
Доктор Рейналь пообещал зайти днем на ферму, предписал Катрин все то же лекарство и выпроводил Питу. Тот долго размышлял над этими загадочными словами и наконец понял, что доктор советует ему продолжать с девушкой разговоры о виконте Изидоре де Шарни.
Выйдя от доктора, он отправился к тетушке Коломбе. Она проживала в самом конце улицы Лорме, иными словами — на другом краю городишка.
Он пришел как раз в ту минуту, как она собралась выйти.
Тетушка Коломба была большой приятельницей тетушки Анжелики Впрочем, дружба с теткой не мешала ей относиться с уважением к племяннику.
Войдя в полную пряников и леденцов лавочку тетушки Коломбы, Питу сразу понял, что если он хочет, чтобы переговоры имели успех и письма для мадмуазель Катрин попали к нему в руки, надо постараться если и не подкупить тетушку Коломбу, то хотя бы ей понравиться.
Он купил два леденца и черствый пряник.
Оплатив покупку, он решился обратиться с просьбой Дело оказалось непростым.
Письма должны были передаваться лично в руки тем, кому они адресованы, или по крайней мере их доверенным лицам, располагавшим письменной доверенностью.
Слово Питу не вызывало у тетушки Коломбы сомнений, но она требовала письменную доверенность.
Питу увидел, что должен пойти на жертву.
Он дал слово принести на следующий день расписку в получении письма, если, конечно, оно есть, а также доверенность на получение вместо Катрин других писем на ее имя.
Обещание сопровождалось покупкой еще двух леденцов и пряника.
Вот лучший способ ни в чем не иметь отказа!
Тетушка Коломба недолго сопротивлялась и в конце концов пригласила Питу следовать за ней на почту, где обещала вручить ему письмо для Катрин, если оно там окажется.
Питу пошел за ней следом, на ходу поедая пряники и облизывая сразу четыре леденца.
Никогда, никогда в жизни он не позволял себе подобного расточительства; впрочем, как уже известно читателю, благодаря щедрости доктора Жильбера Питу был богат.
Проходя через площадь, он вскарабкался на решетку фонтана, припал губами к одной из четырех струй и минут пять пил не отрываясь. Спустившись вниз, он огляделся и заметил неподалеку нечто вроде театрального помоста.
Тогда он вспомнил, что перед его отъездом горячо обсуждался вопрос о том, чтобы собраться в Виллер-Котре и обсудить возможности для объединения главного города кантона с близлежащими деревнями.
Разнообразные события личного свойства заставили его забыть о событии политическом, имевшем, однако, немалое значение.
