Я никогда не бываю в хорошем расположении духа когда просыпаюсь утром, особенно если сон нарушен. Сегодня утром я в очень дурном настроении.
Я приняла решение, кто будет моим партнером. С того момента спать было абсолютно бесполезно, потому что мне не нравилось это решение. Но другого выхода у меня нет. Единственный кандидат, пришедший в конце концов мне на ум, — человек, которому я не доверяю.
Его имя известно во всем цивилизованном мире, хотя, как я слышала, из-за какой-то телесной или душевной болезни он избегает общественного внимания. Даже не зная, кто я, он оказался втянутым в сплетенную мной запутанную паутину, и сейчас мне нужно обратить ее себе на пользу.
Интерес к нему возник у меня, когда зарубежный корреспондент Джоунс рассказал об одном странном случае. Взрослый племянник этого знаменитого француза стал свидетелем, как какой-то мужчина на улице с ножом напал на женщину. Этот человек убежал и не был пойман, но племянника преследовала навязчивая мысль, что злоумышленником был его знаменитый дядюшка. Он пытался застрелить его, но, к счастью, только ранил.
Этот племянник — Гастон Верн, а дядюшка — Жюль Верн, всемирно известный писатель.[25] Как многие люди, я зачитывалась его замечательными произведениями «20 000 лье под водой» и «Вокруг света за 80 дней».
Когда я рассматривала фотографию Жюля Верна после прибытия в Париж, мне вдруг пришло в голову, что стоит художнику немного подправить ее, и сходство с убийцей будет почти полным: такое же канотье, такие же круглые очки, косматые волосы и борода. Конечно, этот фокус можно проделать с фотографией большинства бородатых мужчин, но у меня при себе был портрет Жюля Верна, когда я нашла уличного художника и попросила поработать над ним. Мне напечатали копии готового портрета, чтобы я могла раздать их проституткам.
Наводя справки о передвижении господина Верна, я не смогла найти сведений о месте его нахождения в течение четырех месяцев, когда он вполне мог играть роль доктора Блюма в доме для умалишенных, — но также не смогла ликвидировать его.
В данный момент мне нужно не изобличать Верна как неуловимого доктора Блюма, а заполучить его в качестве союзника. И я выбрала его по двум причинам: он выдающийся человек, в буквальном смысле слова, символ своей страны, и у меня есть аргумент заставить его помочь мне.
Я думаю не о шантаже, а об изысканной форме убеждения в ситуации, когда цель оправдывает средства. Это, конечно, не лучший способ начать партнерство, но и война против зла не для робких.
Утреннее небо не способствовало улучшению моего настроения — оно серое и тяжелое. Ноя подавляю желание забраться обратно в постель и накрыться с головой, потому что мне нужно переплыть реки, взять штурмом крепости, сдвинуть горы и прежде всего принять ванну и надеть чистую одежду. С моей стороны было бы весьма непочтительно предстать перед одним из наиболее известных людей Франции в наряде проститутки, в котором я ползала в свежевырытой могиле.
Какая удача найти в шкафу накидку! Она скроет мое платье, когда я буду ходить по магазинам. Бейли, наверное, всего на пять сантиметров выше меня — его накидка не достает до пола, когда я надеваю ее.
Выходя из дома, я не встречаю мадам Малон — доброе предзнаменование. Может быть, сегодня повезет.
Пассаж — это небольшая оживленная улица с многочисленными магазинчиками. Пожилой мужчина в доме на противоположной стороне, высунувшись из окна, выбивает коврик и кричит вниз:
— Bonjour, Laitier![26]
Молочник методично расставляет молочные бутылки у каждой двери и, не поднимая головы, кричит в ответ:
— Bonjour, Louis![27]
Должно быть, это ежедневный ритуал.
Девушка толкает перед собой нагруженную хлебом ручную тележку по булыжной мостовой, женщина постарше открывает цветочный ларек. Консьержки выносят во двор мусорные контейнеры, и толпы старьевщиков, как крысы, сбегаются к ним.
Это своеобразная публика. В одиночку и семьями каждый из них преследует конкретную цель. Один не берет ничего, кроме костей, стекла и посуды, другой из золы выбирает угли; кто-то собирает только бумагу и тряпье, кому-то еще нужны ботинки и шляпы и так далее. Переходя как загипнотизированные от контейнера к контейнеру, они не мешают друг другу.
Там, где заканчиваются ступени и начинается более широкая улица, появляется больше магазинчиков и уличных торговцев. Мужчина жарит каштаны на углях в металлической бочке, женщина продает хрустящий жареный картофель. У девушки с ручной тележкой я покупаю крепкий кофе с молоком, любимый утренний напиток парижан, который и мне пришелся по вкусу. У продавщицы кофе я узнаю, где предоставляют банные услуги и где продается одежда.
— Хотите принять ванну, мадемуазель? Замечательно. Я сделаю ванну к пяти часам, — говорит услужливый банщик.
— Но я хочу принять ванну сейчас, утром. У меня днем назначена очень важная встреча.
— Невозможно, мадемуазель. Нужно время, чтобы приготовить ванну, но это будет роскошная ванна.
— Нет ничего невозможного. — И я добавляю ему два франка, чтобы доказать это.
В фирменном магазине я покупаю муслиновые панталоны, женскую сорочку и корсет. Верхнюю одежду я решаю купить в магазине подержанных товаров, потому что шить на заказ это очень долго. Будь у меня больше времени, я бы нашла магазины новых готовых изделий в таком большом городе как Париж, но мне нужно все делать быстро.
Мода, естественно, в переводе не нуждается. Французская высокая мода господствует как в Европе, так и в Америке, и женщина следит за тенденциями, исходящими из Парижа. Лично я безумно рада, что ужасный турнюр выходит из моды, а корсет на основе из китового уса, необходимый — хотя анатомически маловероятный — для того, чтобы иметь узкую талию, я ни за что не надену. Мне совершенно безразлично, если моя талия не будет 48 сантиметров в окружности. По крайней мере я смогу дышать.
Меня удивляет, что подержанные товары очень хорошего качества.
— Дешевая одежда быстро изнашивается и не годится для перепродажи, — объясняет владелец магазина.
Без доли фатовства я покупаю темно-синий костюм из плотного шевиота, состоящий из жакета с отложным воротником и рукавами с буфами и длинной юбки. И жакет, и юбка оторочены черной шелковой саржей.
Про запас я покупаю расклешенную темно-серую твидовую юбку с двумя узкими полосками черной тесьмы на подоле. В ней удобно ходить, потому что она не волочится по земле. Юбку дополняют строгий черный шерстяной жакет с длинными лацканами и рукавами с буфами, собранными на плече, белая блуза и простой черный шелковый галстук. Черная кружевная шляпа на проволочном каркасе с красивым букетом цветов из шелка и плиссированной лентой служит дополнением к моему наряду и идеально соответствует моей цели — у нее есть вуаль, которой я могу закрывать лицо в случае необходимости. Слава Богу, мне не нужно покупать обувь. Мои черные высокие на шнурках ботинки на низких каблуках вполне в приличном состоянии.
Я забираю покупки и поднимаюсь вверх на холм, паевой чердак.
— Мадемуазель, ваша ванна.
Я только что закончила раскладывать свои покупки, как у дверей появляется пара ног с цинковой ванной. Загадка, как он дотащил ее наверх по узким ступенькам. Еще один человек за ним несет бак с водой и банные принадлежности.
Ванну ставят рядом с округлой плитой и со всех сторон закрывают белой тканью. Таинственным образом появляются всевозможные полотенца и большая банная простыня — в нее я завернусь после омовения. Затем начинается процесс наполнения ванны: две бадьи, два человека и бесчисленные хождения вниз к ручной тележке, на которой стоит чан с нагретой водой. Когда он наполовину пустеет, под ванну
