– Нет, – пробормотала она, – пожалуйста, не надо… В глубине синих глаз что-то блеснуло.
– Не могу, Абриэль. И не сопротивляйся, ибо я захотел тебя с того момента, как увидел.
Его шепот будил в ней непрошеное желание. Лоск цивилизованного человека мгновенно сполз, обнажив истинного мужчину, мужчину из плоти и крови, сотканного из честных инстинктов и желания, человека, который не скрывал, что собой представляет и чего именно хочет.
Его пальцы нашли ее сосок и принялись теребить и гладить, и Абриэль впервые в жизни поняла всю степень своей беззащитности перед этим человеком, и жаркие ощущения, вызванные этой простой лаской, почти лишили ее решимости. Она отчаянно пыталась отстраниться, но он только прижал ее к себе, продолжая ласкать нежную плоть.
Она не успела опомниться, как он завладел ее губами, отклоняя голову назад. Их языки встретились и сплелись. Абриэль была так же беспомощна перед нарастающим желанием, как в тот раз, когда они поцеловались впервые. Она ощутила вкус вина и словно разом опьянела сама. Его ладонь сильнее надавила на грудь. Другая рука скользнула по спине, сжала ягодицу, и Абриэль оказалась еще сильнее притиснутой к его груди.
– Абриэль, – пробормотал он, почти не отнимая губ. – Абриэль, поцелуй меня.
Но она поспешно отвернула лицо, отказываясь выполнять его просьбу, хотя ее гордость была слишком велика, чтобы вскочить и убежать.
Поэтому, когда он отступил и стянул через голову свою длинную тунику, она, оцепенев, молча наблюдала. За туникой последовали рубашка и туфли. На нем остались лишь брэ[3] и шоссы. Но и они скоро полетели в сторону, и Абриэль невольно отступила при виде его мужского достоинства.
И все же она не могла отрицать, что ее волнует внешность мужа и свидетельство его желания, показывавшее, насколько сильно он хочет ее. Она отступила к самой кровати и ощутила себя в ловушке, что только воспламенило ее гнев. Но он тут же оказался рядом, толкнул ее на мягкие покрывала и придавил к перине своим большим жарким мускулистым телом. И снова поцеловал ее, страстно и дерзко. Абриэль ощутила прошедший по ногам холодок, когда он поднял подол ее сорочки.
– Между нами этой ночью не будет ничего, – прошептал он, стягивая прозрачное одеяние.
Казалось, предательское тело больше ей не принадлежало. Он развел ее обнаженные ноги и устроился между ними, словно весь состоял из огненной твердости.
Абриэль охнула и стала извиваться, но он не взял ее силой, только придерживал своими бедрами. Она удивилась, что он без всяких усилий приподнял ее, и хотя она сопротивлялась, все равно не смогла с ним сладить.
Они остались обнаженными, кожа к коже, тело к телу, плоть к плоти. Абриэль замерла, чувствуя его возбуждение у самых врат своего лона. Но вместо того чтобы войти в нее, он бормотал ей в шею неразборчивые слова и опускал голову все ниже, пока его губы не сомкнулись на ее соске. Жаркое пламя окутало Абриэль, отдавая ее на милость мужа. Изощренная пытка заставила ее застонать и пошевелить бедрами, потому что она не могла лежать спокойно. Наконец он скользнул в нее, пронзив, казалось, насквозь, и застыл, пока боль не утихла.
– Полегче, девушка, – пробормотал он и снова накрыл ее губы в исступленном поцелуе.
Рейвен понимал, что она девственна, но на этот раз был вне себя и бессознательно отдался потребности двигаться, утонуть в ее лоне еще глубже. Ее крики знаменовали не боль, а наслаждение, и он потерял голову, врезаясь в нее снова и снова, пока не ощутил, как она напряглась и тут же забилась в судорогах. Он едва выдержал еще секунду, прежде чем излился в нее с такой силой, которую вряд ли считал возможной еще несколько часов назад.
Когда наконец наступила разрядка и страсть немного утихла, он смог свободно дышать и, поднявшись на локтях, глянул на раскрасневшуюся, тяжело дышавшую Абриэль.
– Теперь ты моя, – сказал он, и в ответ она разразилась слезами.
Рейвен со стоном откатился от нее и попытался прижать к себе, но она принялась отбиваться. Собственное тело предало Абриэль, ибо наслаждение, которое дал ей Рейвен, лишило ее власти над собой. Он выиграл первое сражение.
Она отодвинулась от него; тонкие плечики вздрагивали, всхлипы сотрясали изящную фигурку.
Рейвен смотрел в потолок и спрашивал себя, не сделал ли ужасной ошибки, женившись на девушке, которая не доверяла ему. Не хотела доверять. Неужели похоть перевесила здравый смысл? Он действительно думал, что их семейная жизнь будет счастливой.
Но потом Рейвен напомнил себе, что это всего лишь первая ночь, а перед ними – целая жизнь. Именно эта мысль должна отныне вести его в браке, мысль, что он никому не отдаст свою жену.
Глава 18
Абриэль медленно открыла глаза, когда на нее упали рассветные солнечные лучи. Что-то было не так… но она не могла вспомнить, что именно, пока, к собственному ужасу, не поняла, что лежит совершенно обнаженной. Охнув, Абриэль села и подтянула одеяло к груди. Но оказалось, что в спальне она одна.
Одежда, вечером разбросанная в беспорядке по всей комнате, сегодня была аккуратно сложена на стуле. Абриэль со стоном упала на подушку. Отныне она замужняя женщина и вчера потеряла девственность. Не по собственной воле.
Абриэль отбросила одеяло и еще больше рассердилась, увидев на простыне пятно крови. Поспешно, словно украдкой, прикрыв его, она накинула шаль и принялась вышагивать по комнате. Что делать? Как встретиться с Рейвеном? Теперь он ее муж, настоящий законный муж… он постарался, чтобы это было так.
Но она не могла излить на него свою ярость. Чего этим добьешься? Только расстроишь всех, включая родителей. Нет, дело сделано, и придется с этим жить. Многие женщины выходили замуж не по своей воле. Она всего лишь одна из них. Значит, нужно улыбаться и делать вид, что все хорошо. Конечно, речь не идет об их отношениях в спальне, но она и с этим справится… при необходимости.
В дверь нерешительно постучали, и поскольку Абриэль знала, что ее дерзкий муж скорее всего вошел бы без стука, как подобает новому хозяину, то и попросила гостя войти.
