жизни.
– Если мы доделаем конюшню сегодня, то завтра с утра можно будет заняться западным крылом твоего дома.
– Твоего дома, Рейф. Перестань, пожалуйста!
– Что перестать?
Она повернула голову, посмотрела на него и пододвинулась ближе.
– Ты как-то сказал, что не собираешься позволить Дирхерсту купить меня по цене поместья. – Она понизила голос. – А сам не то же ли самое сделал?
– Нет, – возразил он, хотя и не вполне искренне. Нельзя было думать о ней, не думая о Фортон-Холле. Он взял Фелисити за руку. – Скоро я попрошу тебя присоединиться к нам с Мэй, когда мы соберемся в экспедицию в Арктику.
Фелисити напряглась, потом улыбнулась.
– В таком случае отправляйтесь хотя бы летом.
– Угу, обязательно. – Он изучающе вгляделся в ее лицо. – Так что ты собиралась мне сказать, Лис?
– Ничего, просто я…
– Думаю, что это не так.
Она посмотрела на него открытым взглядом.
– Я собиралась сказать, что мы не можем себе позволить путешествие в Арктику, но потом решила, что вдалбливать тебе в голову очевидные вещи и поздно, и не нужно.
Выходит, ее все еще волновало, останется ли он с ней или пет. В некотором роде это обнадеживало.
– В любом случае намного лучше долбить мою голову очевидными вещами, чем чайником, моя практичная леди.
По правде говоря, каждого из них мучила одна и та же мысль. Ему не нужно было лишний раз напоминать, от чего он отказывался или к чему ему придется привыкать. Рейф никогда не тревожился без веских на то причин, однако сейчас начинал ценить отдельные тонкие моменты этого состояния.
Что-то, наверное, отразилось у него на лице, потому что Фелисити вдруг наклонилась и поцеловала его в щеку.
– Я люблю тебя, Рейфел, – прошептала она и густо покраснела.
– Кто бы мог подумать, что пари в «Гареме Иезавели» приведет меня к тебе?
– Если бы ты знал об этом, побился бы об заклад раз? Да, – ответил Рейф и потянулся всем телом. – Не посмотришь еще раз вместе со мной новый план этажа? Это твоя последняя возможность договориться о том, какой должна быть библиотека.
– Я просто предлагала сделать ее чуть больше, – запротестовала Фелисити.
Рейф выразительно поднял вверх три пальца и кашлянул.
– В три раза больше, моя дорогая. Лис сердито оттолкнула его руку.
– Я люблю книги!
– Очень хорошо, у тебя теперь масса места, куда их можно будет складывать.
– Зато ты не поскупился на бильярдную!
– Мне нравится играть в бильярд. И Мэй тоже, она сама мне сказала.
– Не смеши меня! – рассмеялась Фелисити. – Да она бильярдного шара в жизни не видела!
Слава Богу, она снова улыбалась.
– Тогда понятно, отчего юная леди считает, что игра в бильярд как-то связана с игрой в салки.
К ним направлялся Бикс, держа в руке поднос с корреспонденцией.
– К вам посетитель, мастер Рейфел, – торжественно сообщил дворецкий.
Рейф взял с подноса визитную карточку.
– Джон Гиббс, – прочел он вслух и посмотрел на Фелисити: – Это мой адвокат-солиситор.
– С чем же он пожаловал?
– Не знаю, – пожал плечами Рейф. – Возможно, хочет узнать, отчего я отозвал все объявления о продаже Фортон-Холла. Лучше раз и навсегда прояснить это дело. Извини, я тебя ненадолго оставлю.
Джон Гиббс дожидался Рейфа, сидя на диване в гостиной с объемистым портфелем на коленях. При виде входившего Рейфа он поспешно вскочил на ноги, уронил портфель и суетливо наклонился, чтобы поднять его с пола.
– Добрый день, Гиббс, – поздоровался Рейф, пожимая руку солиситору.
– Добрый день, мистер Бэнкрофт. Прошу меня извинить, что явился, не договорившись о встрече заранее, без предупреждения, но мне хорошо известно, насколько вы заняты, а дело не терпит отсрочки.
Рейф успокаивающим жестом пригласил его присесть.
