принялась смущенно теребить ленточку в своей длинной косе, из которой уже выбилось несколько непослушных завитков волос. Муж Каролины – Эдвард – был образцом совершенства среди мужчин: преданным, любящим, верным. Совсем не простофилей. Однако Каролина больше, чем кто-либо другой, привыкла к прямолинейности Сары.
– Они флиртуют с пальмами в горшках только в тех случаях, когда выпьют слишком много бренди, что – увы! – случается слишком часто. Но я упомянула о простофилях исключительно в связи с нашим выбором книги, и, насколько я понимаю, Виктор Франкенштейн был простофилей.
– Абсолютно с тобой согласна, – поддержала ее Джулиана, энергично кивнув и забыв на время о своей сдержанности, как это часто бывало, когда эта четверка собиралась вместе. – Все плохое, что произошло в этой истории, все убийства и трагические смерти – все это случилось по его вине.
– Но Виктор никого не убил, – сказала Эмили, придвигаясь к ним поближе. – Во всем виновато чудовище.
– А потом ученый наотрез отказался от него, – напомнила Сара, сложив ладони и вспомнив свою неприязнь к незадачливому ученому и сочувствие к уродливому существу, которое он создал. – Виктор выбросил несчастное создание как вчерашний мусор и сбежал от него, не дав ему ни знания жизни, ни умения выжить. Он даже не научил его правилам приличия, принятым в человеческом обществе, просто потому, что чудовище оказалось уродливым. Хотя оно совсем не виновато в том, что его таким создали. Не всем же быть красивыми, – философски заявила Сара и пожала плечами, подавив мысль о том, что сочувствие чудовищу отчасти объясняется ее собственными переживаниями.
– Чудовище было не просто некрасивым, – возразила Джулиана, – оно было отвратительным, огромным и ужасным. Очень страшным.
– И все же, даже если никто другой не пожелал хорошо отнестись к этому чудовищу, Виктор, его создатель, был обязан быть к нему хотя бы чуточку добрее, – продолжала настаивать Сара. – Чудовище не было ни грубым, ни жестоким, пока не поняло, наконец, что люди его никогда не примут. Никто из них. Его жизнь сложилась бы совсем по-другому, если бы хоть один человек отнесся к нему по-доброму.
– Согласна, – кивнула Каролина. – Чудовище – фигура трагическая. Если бы Виктор отнесся к нему как положено порядочному человеку, то, я думаю, его примеру последовали бы и другие.
– Но и Виктор очень сильно пострадал за свои прегрешения, – напомнила Джулиана. – Чудовище убило его брата, его лучшего друга и жену. Я, например, сочувствую и Франкенштейну, и его чудовищу…
Сара скорчила гримаску.
– У меня, признаться, вызвал любопытство тот факт, что, кроме смутного упоминания о посещении склепов и раскопке могил на кладбищах, Шелли весьма уклончиво говорит о том, каким образом было на самом деле создано и оживлено это существо. У меня возникло сомнение относительно того, что это вообще возможно. – Она взглянула в сторону окна, за которым лил дождь и сверкали молнии. – Вы помните, что чудовище было создано во время такой же грозы, как сейчас?
– Даже не напоминай об этом, – вздрогнула Джулиана. – Не забывай, что к краху привела одержимость Виктора желанием все постичь.
– Нет ничего плохого в желании что-то узнать, – запротестовала Сара.
– Думаю, Виктор Франкенштейн и его чудовище не согласились бы с тобой, – возразила Каролина.
– Лично я считаю, что неудача Виктора вызвана тем, что он сделал чудовище таким отталкивающим, – сказала Эмили. – Наверняка он понял, что сотворил нечто ужасное, еще до того, как оживил его. Я, конечно, не ученый, но если бы я решила создать человека, то я бы постаралась создать человека идеального и, уж конечно, не такого, на которого смотреть противно. И не такого, который склонен убивать.
– Идеальный мужчина… – задумчиво произнесла Джулиана, постукивая пальчиком по подбородку. – Вы думаете, что такой существует?
Сара взглянула на Каролину и заметила, что ее глаза затуманились печалью. Она почти слышала ее мысли: «Я знаю, что это существует. Я была за таким мужчиной замужем».
Эмили вздохнула:
– Хотелось бы верить, но я, к сожалению, такого не встречала.
– Я тоже, – сказала Сара, – хотя за последние несколько месяцев мы имели возможность видеть отборные экземпляры, которые может предложить высшее общество. Однако среди них не было ни одного идеального мужчины.
– Не было ни одного, даже близко приближающегося к идеалу, – вздохнула Джулиана.
– Ну что ж, мы не должны с этим мириться, – подытожила Сара. – Поэтому, действуя в духе «Современного Прометея», я предлагаю сделать то, что не удалось Виктору Франкенштейну. – Она наклонилась вперед. Все молча ждали. Тишину нарушали лишь зловещие раскаты грома да барабанная дробь дождя по оконным стеклам. Сверкнула молния, на мгновение выхватив из темноты три пары глаз, вопросительно уставившихся на нее. – Я предлагаю, – низким голосом произнесла Сара, – создать идеального мужчину.
Глава 2
Слова Сары были встречены ошеломленным молчанием. Наконец Эмили, откашлявшись, переспросила:
– Нам самим создать мужчину? Ты, как видно, спятила, если думаешь, что я стану тайком копаться в склепах и на кладбищах в поисках трупов…
– Боже милосердный, Эмили, у тебя почти такое же больное воображение, как у Мэри Шелли, – сказала Сара. – К тому же я не уверена, что с научной точки зрения действительно возможно реанимировать части трупов, как это делал Франкенштейн.
– И на том спасибо, – пробормотала Джулиана.
– Я имела в виду, что мы создадим нашего мужчину не в буквальном, а в фигуральном смысле. Мы решим, каким должен быть идеальный мужчина, и составим перечень его физических качеств и черт характера.
