Как он попал сюда, Быстрый еще помнил, хотя и смутно.
А вот что было потом - он, к своему большому стыду, вспомнить не мог. (И недаром, ведь известно, что сон-трава делает из памяти самое настоящее решето!)
Голова у Быстрого гудела. Да так сильно, словно по ней только что трижды ударили огромным кузнечным молотом (эта боль тоже была вызвана сон-травой, но откуда Быстрому было об этом знать?).
Конь попробовал вскочить на ноги.
Но, опять же к собственному стыду, смог только медленно-премедленно встать вначале на передние ноги, а затем подняться на все четыре.
Так он и стоял, покачиваясь, как пьяный. Его крылья чуть подрагивали и казались слабыми, словно у новорожденного жеребенка.
«На таких я и метра не пролечу. А ведь нужно срочно скакать за Снежной!» - с тревогой подумал Быстрый.
Он помнил, что перед тем, как заснуть, он о чем-то говорил с советником Игогонием. Но вот о чем…
- Эй! Есть тут кто-нибудь? - громко спросил Быстрый.
Но ему никто не ответил - дворец был погружен в тишину.
«Может быть, все ускакали в Черный Город, один я тут дрыхну?» - обмирая от стыда, подумал Быстрый.
Он позвал еще. И даже для верности поколотил копытом в пустое серебряное ведерко, которое стояло неподалеку. Получилось довольно громко, но снова никто не отозвался.
«Что за незадача? Ведь во дворце столько слуг!» - подумал Быстрый.
Однако через пять минут к Быстрому вышел Игогоний собственной персоной.
Игогоний был старым конем. Таким старым, что шерсть у него на боках поседела. А зубы стали желтыми-желтыми, как спелый голландский сыр. На морде же у него по-прежнему красовались старинные очки с мутными стеклами.
- Я рад, что ты наконец проснулся, Быстрый, - сказал Игогоний своим скрипучим голосом. - А то я уж начал беспокоиться - не случилось ли чего.
- Беспокоиться? А что за причины были для беспокойства? - спросил Быстрый.
- Как это «что за причины»? Причина была простой - ты спал очень уж долго!
Но ведь сейчас только вечер!
- Конечно же, вечер! - Игогоний громко рассмеялся, и его смех был больше всего похож на козлиное блеяние. - Но только вечер следующего дня!
- Следующего дня?! - черные глаза Быстрого расширились от удивления.
- Да-да, следующего дня. Ты проспал в общей сложности… - Игогоний посмотрел на гигантские песочные часы, которые стояли у входа, - ты проспал… тридцать один час!
- Не может этого быть! - всполошился Быстрый. - Но ведь раньше я никогда не спал столько! Что это на меня нашло?
- Ты просто очень устал. Тебе нужно было восстановить силы, - не сводя с Быстрого своего гипнотического взгляда, сказал Игогоний.
- Да… Наверное, я просто устал, - покорно повторил Быстрый. - А что наши? Есть ли вести от Бубенция, Кусачего, Хитрой и Печального? Вы ведь выслали их на помощь Снежной?
- Я? О чем ты, Быстрый? - недоуменно спросил Игогоний.
- Ну как же! Перед тем, как я заснул, я ведь говорил, я ведь настаивал, что нужно поскорее мчаться туда, к Змеиному Ущелью! Чтобы успеть спасти Снежную до того, как ее запрут в подземельях Черного Города!
- Ты? Говорил? Нет, ты ничего такого мне не говорил… - соврал Игогоний, не моргнув глазом.
Как и многие советники многих других царств, он умел врать так виртуозно, что даже начинал сам верить в свое вранье. Если бы по вранью устраивались олимпиады, Игогоний наверняка завоевал бы титул абсолютного чемпиона Архипелага.
- Как не говорил?! - в отчаянии спросил Быстрый.
- Так… Наверное, тебе это просто приснилось!
- А что же я в таком случае говорил?
- Ты почти ничего не успел сказать… Ты ведь был таким усталым… Ты даже слова путал - например, ты не мог толком сказать, сколько именно там было волков…
- Что-то смутно припоминаю… Да-да… - понурив голову, сказал Быстрый. - А еще?
- А еще ты сказал, что на вас напали волки и забрали Снежную в плен. И что Сизокрыл погиб. Но ты даже не сказал, где они на вас напали!
- Неужели? Неужели я не упомянул даже про Змеиное Ущелье?
- Нет, ты ничего про Ущелье не говорил! Ты сказал мне всего три фразы. Тут же лег и… и погрузился в глубокий сон.
- Что я наделал! Что я наделал! - возопил Быстрый и в гневе заколотил копытами по полу. - Ведь если бы я сказал вчера про Змеиное Ущелье, Снежную можно было бы отбить еще по дороге к Черному Городу!
- Но ты ведь был таким усталым, - изображая сострадание, сказал Игогоний.
- Постойте, - вдруг в голову Быстрому пришла одна мысль, - а почему же вы меня не разбудили?
- Почему не разбудили? Ну… почему-почему… - Игогоний впал в замешательство. Впрочем, это замешательство длилось всего-то несколько секунд, ведь все-таки Игогоний был очень опытным притворщиком. - Ах да! Мы, конечно, будили тебя! Но ты и не думал просыпаться!
- А почему же вы не окатили меня ледяной водой? Тут я живо проснулся бы! Ушат ледяной воды мне на брюхо! Бр-р-р! - фыркнул Быстрый, представив себе свои ощущения. Он ненавидел воду, а особенно ненавидел воду ледяную.
- Почему не окатили? Гм… Что ж, наверное, просто не догадались… А впрочем, нет! Мы окатывали тебя ледяной водой! Конечно окатывали! Как я мог забыть! Видишь то серебряное ведерко?
- Вижу.
- Так вот: в этом самом ведре я воду-то и носил. Ну, может быть, она и не ледяная была… Но что холодная - это точно…
- И что? - Не помогло! - отвечал Игогоний. - Ты только крыльями шевелил и бурчал себе под нос что- то непонятное. Про каких-то поганых русалок…
- Русалки… Да, что-то такое припоминаю… Кажется, я видел их, когда скакал сюда от Змеиного Ущелья… А может, это тоже мне приснилось? - неуверенно сказал Быстрый. На душе у него скребли кошки. Как же это так? Заснул, подвел товарищей, но главное - Ее Величество! Она там одна, совсем беззащитная, среди этих злющих и невоспитанных волков, а он, Быстрый, дрыхнет! А Игогоний даже не знает, куда послать подмогу!
- Какой позор! - вслух проговорил Быстрый. - Какой позор!
- Не стоит так переживать, мой молодой друг! - сказал Игогоний. - Сейчас я сяду, напишу письмо князю волчьему, Дитеру фон Борзофф, и мы все уладим!
Как, вы и письмо еще не писали? - возмутился Быстрый.
- Посуди сам, как я мог писать письмо, не узнав всех обстоятельств дела? Это же дипломатия, а не укроп с петрушкой!
- Но пока вы напишете письмо, пока гонец отнесет его в Княжество Волчье, пока князь фон Борзофф напишет вам ответ… А ведь все это время Ее Величество будет заточена в Черном Городе! А вдруг они не будут ее кормить и поить? А вдруг они будут издеваться над ней?
- Издеваться? Ну, это вряд ли… Ведь на ней же Синий Медальон!
- Но главное, кто же будет там ее чистить? Кто будет расчесывать и заплетать ее роскошную гриву? Кто будет мазать маслом и серебрить ее копытца? Кто, в конце концов, будет вытаскивать репейники из ее хвоста и массировать ей спину, если она устанет? Ведь Ее Величество может умереть в Черном Городе без всего этого! - вскричал Быстрый.
Душераздирающая картина, которую он только что нарисовал Игогонию, предстала перед его
