– Хелен? – прошептал он. В ответ – дыхание.
– Я тебя люблю, – сказал он. В ответ – дыхание.
– Выходи за меня замуж, – сказал он. В ответ – дыхание.
Умудрившись выполнить взятые на себя на эти выходные обязательства, Линли запер квартиру, оставив Хелен досматривать ее сны.
Глава 7
Мириам Уайтлоу молчала, пока они не пересекли реку, проехав через Элефант и Касл и свернув на Новую Кентскую дорогу. Тогда она пошевелилась, только чтобы произнести слабым голосом:
– Из Кенсингтона до Кента никогда не было удобной дороги, правда? – словно извинялась за причиняемые ему неудобства.
Линли глянул на нее в зеркало заднего обзора, но не ответил. Рядом с ним сержант Хейверс, прильнув к установленному в машине телефону, передавала описание автомобиля Кеннета Флеминга в Нью-Скотленд- Ярд детективу-констеблю Уинстону Нкате. Закончив, она откинулась на сиденье и, обозрев забитую улицу, вздохнула:
– И куда, скажите на милость, все едут?
– Отдохнуть на выходные, – проговорил Линли. – Погода хорошая.
Первый час своего рабочего дня они потратили, разбирая бумаги Кеннета Флеминга. Часть их была перемешана с документами миссис Уайтлоу, напихана в ящики изящного письменного стола в маленькой гостиной на первом этаже. Другие бумаги, аккуратно свернутые, лежали в его прикроватном столике. Еще часть находилась в кожаном держателе на стойке в кухне. Среди них Линли и Хейверс обнаружили действующий контракт с командой Мидлсекса, прошлые контракты, зафиксировавшие его крикетную карьеру в Кенте, с полдюжины заявлений о приеме на работу в типографию Уайтлоу, морской путеводитель по Греческим островам, письмо трехнедельной давности, подтверждающее встречу с адвокатом в Мейда-Вейл – его Хейверс прикарманила, – и документы на машину, которые они искали. Линли бросил второй взгляд в зеркало. Сколько она еще продержится без медицинской помощи? Прижимая к губам носовой платок – как и ее одежда, он, похоже, не менялся со вчерашнего вечера – и опираясь на подлокотник, миссис Уайтлоу подолгу застывала с закрытыми глазами. Она немедленно согласилась на просьбу Линли съездить в Кент. Но теперь, глядя на нее, он начал думать, что это была не самая удачная из его идей.
Однако же ничего не поделаешь. Необходимо, чтобы она осмотрела коттедж. Она сможет сказать, что пропало – если пропало, – заметит малейшую странность, укажет на что-то совсем уж из ряда вон выходящее. Но способность миссис Уайтлоу дать им информацию зависела от ее наблюдательности. А острота зрительного восприятия зависела от ясности сознания.
Линли хотелось утешить эту женщину. Но он не находил уместных слов и не знал, как начать, так как не вполне понимал природу скорби Мириам Уайтлоу. Истинная суть ее отношений с Флемингом виделась ему огромным белым пятном, которое со всей возможной деликатностью еще предстояло заполнить.
Она открыла глаза и поймала взгляд Линли, отвернулась к окну и сделала вид, что рассматривает пейзаж.
Когда они миновали Льюисэм и дорога стала посвободнее, Линли наконец перебил мысли их пассажирки.
– Вы хорошо себя чувствуете, миссис Уайтлоу? – спросил он. – Может быть, остановимся, чтобы выпить кофе?
Все так же глядя в окно, она покачала головой.
Ехали они в молчании, телефон в машине зазвонил только один раз. Ответила Хейверс. После короткого разговора она доложила:
– Газеты. Сложили два и два.
– Какие газеты? – спросил Линли.
– Пока «Дейли миррор».
– Боже. – И кивнув в сторону телефона: – Кто это был?
– Ди Харриман.
Слава богу, подумал Линли. Никто не отшивал журналистов лучше, чем секретарь главного суперинтенданта, вовлекая их в оживленные дискуссии о том или ином браке или разводе в королевской семье.
– О чем они спрашивали?
– Подтвердит ли полиция тот факт, что Кеннет Флеминг, погибший из-за пожара, возникшего от непотушенной сигареты, вообще не курил? И если так, то не считаем ли мы, что сигарету оставил в кресле кто-то другой? И если да, то кто? И так далее – до бесконечности. Ну вы знаете, как это бывает.
Когда они притормозили перед светофором, миссис Уайтлоу заговорила:
– Мне они тоже звонили.
– Газетчики? – Линли посмотрел в зеркало. Она отвернулась от окна. Теперь на ней были темные очки. – Когда?
– Сегодня утром. До вас звонили двое и после вашего звонка – трое.
– Спрашивали о его курении?
– Обо всем, что я захотела бы им рассказать. Правду или ложь. По-моему, им все равно. Лишь бы что- нибудь о Кене.
– Вы не обязаны с ними разговаривать.
