– Да? – Деррик прислонился к стене, опираясь на одну ногу, а вторую поставив на носок – в странной танцевальной позе. Ступни ног у него были удивительно маленькие для мужчины такой комплекции и казались еще меньше из-за просторных лиловых шаровар с резинками, продернутыми по талии и по низу штанин, из-за чего брюки походили на одежду восточного танцора. Сшиты они были, как видно, с учетом необъятных ляжек мужчины. – И что насчет него? По мне, так этот вонючий подонок наконец получил по заслугам. – Он изобразил, что стреляет в сторону сестры, хотя весь этот спектакль был в основном рассчитан на Барбару. – Я всю дорогу говорил, Джи, вам всем будет лучше без этого проклятого онаниста. Чемпион долбанный. Мистер Медовая задница, сладенький такой. Если хотите знать мое мнение…
– Ты все книги Кенни уложил, Дер? – с нажимом спросила его сестра. – В комнате мальчиков тоже есть. Но проверяй, чтобы там стояло его имя, не унеси книги Стэна,
Он сложил руки на груди, насколько позволили выпуклые грудные мышцы и бугры бицепсов, мешавшие движению. Поза, без сомнения призванная продемонстрировать превосходство, лишь подчеркнула несоразмерность его телосложения.
– Пытаешься от меня избавиться? Боишься, что я расскажу этой дерьмовой легавой, за какой сволочью ты была замужем?
–Хватит,—оборвала Джин. – Если хочешь остаться, оставайся. Но не разевай пасть, потому что я уже почти… почти на грани, Дер… – У нее задрожали руки, и она резко сунула их в карманы домашнего халата. – О, к черту все, – прошептала она, – все к черту.
Выражение наглой агрессии мгновенно исчезло с лица ее брата.
– Ты едва на ногах держишься. – Его массивная фигура отделилась от стены. – Тебе нужно выпить чаю. Не хочешь есть – не надо, заставить не могу. Но чаю ты выпьешь, и я буду стоять над тобой, пока не выпьешь все до капли. Уж я прослежу, Джи.
Он ушел на кухню, открыл там воду и принялся хлопать дверцами шкафов. Джин передвинула мешки с мусором поближе к лестнице.
– Садитесь, – сказала она Барбаре, стоявшей около старенького телевизора. – Говорите, что хотели, и оставьте нас в покое.
Не присаживаясь, Барбара спросила:
– Ваш муж что-нибудь говорил вам вот об этом, мисс Купер?
Она подала Джин один из документов, извлеченных утром из письменного стола в доме миссис Уайт-лоу. Это было письмо от К.Мелвина Аберкромби, эсквайра, Рэндолф-авеню, Мейда-вейл. Барбара уже запомнила это небольшое послание – подтверждение, что встреча с адвокатом состоится.
Джин прочла письмо и вернула его. Снова занялась мешками.
– У него была встреча с кем-то в Мейда-Вейл.
– Я это вижу, мисс Купер. Он вам об этом сказал?
– Спросите его. Адвоката. Этого свинорылого Ашеркрауна или как там его.
– Я могу позвонить мистеру Аберкромби, чтобы получить интересующие меня сведения, – сказала Барбара. – Потому что клиент обычно бывает откровенен со своим адвокатом, когда начинает бракоразводный процесс, а адвокат, как правило, рад услужить полиции, когда его клиента убивают. – Она увидела, как рука Джин стиснула вывалившийся из одного мешка фотоальбом. В яблочко, подумала Барбара. – Требуется заполнить разные бумаги, другие – вручить, и не сомневаюсь, что Аберкромби точно знает, как далеко ваш муж зашел в этом деле. Так что позвонить ему я могу, но когда все выясню, вернусь к вам для нового разговора. И пресса, без сомнения, будет поджидать снаружи, фотографируя и гадая, чего это легавые сюда зачастили. Кстати, где ваши дети? Джин дерзко взглянула на нее.
– Они, как я понимаю, знают, что их отец умер?
– Они не вчера родились, сержант. Что вы себе вообразили?
– А знают ли они, что их отец недавно попросил вас о разводе? Ведь он просил, верно?
Джин осматривала порванный угол альбома. Поглаживала пальцем дырку в искусственной коже переплета.
– Скажи ей, Джи. – На пороге кухни показался Деррик, в одной руке – коробка с чаем в пакетиках, в другой – кружка с Элвисом Пресли, улыбающимся своей знаменитой иронической улыбкой, – Какая разница? Скажи ей. Он тебе не нужен. И никогда не был нужен.
– Тем более, что теперь он умер. – Она подняла бледное лицо. – Да, – сказала она Барбаре. – Но вы ведь уже знали ответ? Потому что он сказал этой старой вороне, что уведомил меня, а вороне только и надо было разнести эту новость по всему Лондону, особенно если это могло очернить меня, над чем она трудилась последние шестнадцать лет.
– Миссис Уайтлоу?
– Она, а кто же еще?
– Пыталась очернить вас? Зачем?
– Я никогда не была достаточно хороша, чтобы стать женой ее Кенни. – Джин фыркнула. – Можно подумать, Габриэлла была.
– Значит, вы знали, что он собирался жениться на Габриэлле Пэттен?
Она сунула альбом в один из мешков. Оглянулась в поисках какого-нибудь занятия, но ничего как будто не нашлось. Тогда она сказала:
– Дер, мешок нужно завязать. Где ты оставил бечевку? Наверху?
И не отрывая глаз смотрела, как он поднимается по лестнице.
– Ваш муж сказал детям о разводе? – спросила Барбара. – А все же, где они?
