довелось краем уха услышать пару намеков, явно для меня не предназначенных, да кое-какие детали я чуть ли не клещами вытянул из Маркуса.
В общем, был у нас клиент, один хлыщ то ли из Боснии, то ли из Косово — я никогда не мог толком разобраться в этих адских дырах, истерзанных войнами девяностых, — который хотел провести несколько поправок в готовящийся законопроект по международным отношениям, чтобы то ли удешевить для себя экспорт, то ли что-то в этом роде. Еще одна крохотная лазейка, которую никто и не заметит. Фокус был в том, чтобы подождать, пока Белый дом и сенат выпустят свои варианты законопроекта, а согласительный комитет увяжет их в единое целое. Для Капитолийского холма это вполне обычный финт ушами, и в прокуренных кулуарах у какой-нибудь легенды политики всегда услышишь нечто похожее. Уокер был почти утвержденным новым членом Комитета по международным отношениям, так что имело смысл привлечь его на свою сторону.
Совершенно типичное дело — мы чуть ли не каждую неделю такое обтяпывали у Дэвиса. Но вот чего я никак не мог понять: почему о нем так тихарились, будто это какая-то государственная тайна? Никогда на моей памяти ни с одним делом в фирме так не темнили.
Однако я был всего-навсего солдат и потому подчинился начальнику и остался с Уокером. Теперь у Эрика был тяжелый сосредоточенный взгляд человека, достигшего высшей точки опьянения. Мне совсем не нравилось то, в какое русло все это заходит, и если б не работа, я бы давно оттуда слинял. Мой приятель- конгрессмен вопиюще нарушал главную заповедь вашингтонской ночной жизни: никогда не развлекайся на вечеринках.
Уокер что-то пробормотал, тяжело глядя в пространство.
— Что? — переспросил я.
— У тебя нормально… ну… с Тиной?
Я не мог припомнить, кто такая эта Тина, — вокруг Уокера всегда вертелась пестрая толпа, — но мне вовсе не хотелось выводить друга из его пьяно-благодушного спокойствия. И уж чего-чего, а никаких проблем у меня ни с какой Тиной не было, и потому я честно мотнул головой:
— Ну разумеется, — и потянул Уокера в пустую гостиную; он пытался нашарить в кармане ключи — скверный знак.
Гостиная оказалась вполне подходящим для него местом, хотя у входа и топтались несколько человек, проявляя любопытство. А еще я увидел Маркуса, который деликатно отметился передо мной, болтая с двумя скуластыми козлобородыми парнями. Я на минутку оставил Эрика и поспешил к шефу. Я надеялся прояснить свое нынешнее поручение, рассчитывая просто посадить Уокера в тачку и отправить домой. А потому метнулся узнать, какое приключение уготовил мне Маркус на сегодня.
— Майкл Форд, — проговорил тот, — позвольте представить вас двум дорогим друзьям «Группы Дэвиса».
Это был условный знак. Просто «друзья» означали третьестепенных клиентов (из списка «В»), «Близкие друзья» — клиентов из списка «Б». «Дорогие друзья», соответственно, относились к первостепенным клиентам. Так что эти ребята пользовались приоритетом.
— Это Мирослав Гуцина и Александер Льребов, — отрекомендовал Маркус. — Они из торгового представительства Сербии.
Эти торговые советники, несомненно, были весьма интересной парочкой. Мирослав оторвал зубами кусок недожаренного бифштекса на кростини, затем подал мне руку.
— Приятно познакомиться, — пожал я протянутую ладонь.
Затем обменялся приветствием с Александером — словно поздоровался со шлакоблоком.
— Позвольте мне на секунду похитить Маркуса, — сказал я.
Тот извинился, и мы отошли в сторонку.
— Что это за спектакль тут с Уокером? — спросил я.
Он посмотрел на меня таким невинным и ничего не понимающим взглядом, что я лишь тягостно вздохнул.
— Следи, чтобы ему было хорошо, — выдавил он наконец. — И запомни: «Группа Дэвиса» не спускает с тебя глаз.
Проклятье! Эти балканцы, надо думать, и финансировали обольщение конгрессмена Уокера, и именно из-за них я и оказался нынче в дурацком положении.
Уокер уже обеспокоенно махал мне рукой, готовый к выходу. Я вернулся к нему.
— Это твой там новый «кадиллак CTS»? — спросил я Эрика.
— О да, — осклабился он.
— И ты готов мне доверить эту лапочку?
Я знал, это куда лучше, чем оказаться заложником пьяного в стельку южанина с непомерным гонором и ключами от машины, — по крайней мере, не имея хорошей защиты.
— Да уж прямо и не знаю…
— Пойдем.
Он повел плечами и, мгновение подержав на ладони ключи, отдал мне их без малейших колебаний. Я даже слегка удивился.
— Пойдем, мужик. К едрене фене это сборище герлскаутов. Я знаю местечко, где о нас неплохо позаботятся.
Звучало это не очень-то заманчиво, ассоциируясь у меня с публичным домом. До меня дошло, что ключи он так легко мне отдал вовсе не из соображений общественной безопасности, а потому, что и впрямь хотел закатиться со мной куда-нибудь еще.
Ну и хорошо — потому что Маркус с сербами вызвали у меня неясный страх. И потому, что я всего лишь послушная мелкая сошка и, выполняя распоряжение Маркуса, обязан сопровождать Уокера.
Уже тогда у меня было стойкое предчувствие, что эпизод с Уокером хорошо не кончится и что нынешней ночью я огребу себе еще одну, особую проблему. А заключалась она в солидном бугае, что присматривал сейчас за Уокером и мной из коридора, который весь вечер не спускал с меня глаз и явно был недоволен тем, что я собираюсь прошвырнуться по ночному городу в компании с тем еще кобелем.
А почему, спросите, меня это так беспокоило? Дело в том, что этот бугай был не кто иной, как Лоуренс Кларк… Ой, простите, сэр Лоуренс Кларк, председатель PMG — мощнейшего фонда с капиталом едва ли не в тридцать миллиардов долларов. Но самое главное — это был отец Энни и к тому же бывший игрок национальной сборной Англии по регби. Сама Энни сейчас обитала у меня — чтобы не кататься каждый вечер к черту на рога, на свою квартиру в Гловер-парке. И если вспомнить, как легко мы с Энни сошлись, то невольно, сами собой напрашивались подозрения: может, где-то меня поджидает коварная ловушка?
Первой такой ловушкой как раз и оказался Лоуренс Кларк. Я готов был сквозь землю провалиться, лишь бы он не видел, как я направляюсь в компании с Уокером в какой-нибудь бордель. Кларк метал в меня яростные взгляды, Уокер настойчиво тянул к выходу, а Маркус стоял тихонько в стороне, наблюдая мои корчи в попытках выбрать из двух зол меньшее.
Глава пятая
К тому времени как я встретился с сэром Ларри, я уже не был тем задирой из низов, как раньше. Как бы ни корячила тебя когда-то прежняя несладкая жизнь, в какой-то момент (а для меня такой момент настал, когда я приобрел домик с двумя комнатами и выложил оставшееся на швейцарские часы от Дэниела Рота) все это кажется уже смешным. Оставив на память несколько обрывков моего пестрого прошлого — чисто для полноты характера, — я легко расстался с давней горечью и обидами.
Жил сэр Кларк в Хант-кантри — всего в получасе или в сорока минутах езды от того места в Северной Виргинии, где я вырос. Я и не представлял, что так недалеко от тех просторов, где я провел лучшие моменты юности — когда я чудными солнечными днями в лесочке за придорожным лабазом целовался взасос, впивая сладость «Джусси-фрут», или предавал огню разный мелкий мусор, или играл с пистолетом папочки Риччи Иануцци, — существует настоящий рай для вашингтонских богатеев.
