– За что?
– Ударил офицера полиции. – Голос Кевина почему-то напоминал ухмылку Чеширского кота. – Мне позвонили, чтобы узнать, что им делать дальше, и, раз вы лично так интересуетесь этим делом, я подумал, что стоит спросить у вас.
Не дави, в ярости подумал Брендон.
– Думаю, это вполне очевидно. Арестуйте его за попытку помешать ходу расследования и привезите обратно в Брэдфилд. – Он натянул боксерские трусы и наклонился, чтобы взять со спинки стула брюки.
– Я так понял, что на этот раз мы проводим его к судье и попросим, чтобы ему отказали в залоге? — Голос Кевина был таким сладким, что это могло стоить ему зубов, и вовсе не в результате кариеса.
– Так мы обычно поступаем, инспектор, когда у нас есть основания. Спасибо, что держите меня в курсе.
– Еще одно, сэр, – проблеял Кевин елейным голоском.
– Что? – прорычал Брендон.
– Ребятам пришлось произвести еще одно задержание.
– Еще одно задержание? Кого еще они могли задержать?
– Суперинтенданта Кросса, сэр. Очевидно, он пытался насильно не дать Макконнелу сесть на паром.
Брендон закрыл глаза и досчитал до десяти.
– Макконнел пострадал?
– Очевидно, нет, сэр, так небольшая встряска. А у суперинтенданта подбит глаз.
– Прекрасно. Скажите им, чтобы отпустили Кросса домой. И передайте, пусть попросят его позвонить мне завтра, хорошо, инспектор? – Брендон положил трубку и нагнулся, чтобы поцеловать жену, которая завладела одеялом и закуталась так плотно, что напоминала впавшую в зимнюю спячку соню.
– Ммм, – пробормотала Мэгги. – Ты уверен, что тебе нужно идти?
– Мне вовсе не кажется, что сейчас самое время, но я хочу быть там, когда они привезут задержанного. Он из тех типов, которые могут неожиданно свалиться с лестницы.
– У него проблемы с равновесием?
Брендон мрачно покачал головой.
– Не у него. Но другие иногда выходят из равновесия, дорогая. Сегодня вечером у нас уже был один тип, который в одиночку вышел на охоту. Я больше не хочу случайностей. Увидимся, когда увидимся.
Пятнадцать минут спустя Брендон вошел в комнату следственной группы. В дальнем конце сидел, навалившись на стол и обхватив голову руками, Кевин Мэттьюз. Подойдя, Брендон услышал тихий храп. Интересно, подумал он, когда члены группы в последний раз спали целую ночь? Серьезные ошибки совершаются именно тогда, когда полицейские устали и раздражены отсутствием результатов. Брендону страшно не хотелось, чтобы его имя на десятилетия стало символом неудачника, под чьим руководством правоохранительные органы потерпели сенсационный провал, и он пойдет на все, чтобы избежать этого. Тут всего одна проблема, насмешливо признался он самому себе, сев напротив Кевина: чтобы держать палец на пульсе расследования, у него должен быть такой же дурацкий рабочий день, а это приведет к тому, что он, Брендон, начнет ошибаться.
Зазвонил телефон. Кевин пошевелился, но не проснулся. Сделав сочувственную гримасу, Брендон взял трубку.
– Криминальная полиция. Брендон у телефона. Последовало мгновенное молчание. Потом смущенный голос произнес:
– Сэр, это сержант Меррик. Мы нашли еще одно тело.
Доставить Гэреса в Карлтон-парк оказалось, вопреки моим ожиданиям, делом не таким уж легким. Разведка, по моему мнению, была проведена тщательно, и мне казалось, что я смогу проехать по подъездной дороге, которой пользуются рабочие парка. Единственное, что не было принято во внимание, это рождественские каникулы. Дорога была перегорожена двумя металлическими профилями, воткнутыми в асфальт и запертыми на тяжелые висячие замки. Можно было бы пробраться по обочине: джип безо всяких затруднений примял бы кустарник, росший вдоль дороги. Но тогда неизбежно остались бы следы шин и, возможно, мелкие кусочки краски. У меня не было никакого намерения потерять свободу из-за Гэреса, так что этот путь был для меня закрыт.
Джип пришлось поставить позади сарая, где парковые рабочие хранили свои инструменты. Там по крайней мере меня не было видно ни с дороги, ни из парка. В два часа народу там было немного, но ради успеха стоит постараться.
Я выхожу из джипа и осматриваюсь. Сарай исключается – он на охране. Но теперь боги мне улыбаются. Сбоку от сарая стоит низкая деревянная тележка, вроде тех, которые возили по платформам носильщики, когда они еще существовали на железных дорогах. Садовники, вероятно, пользовались ею, чтобы развозить по парку растения. Подтолкнув ее к багажнику, я выгружаю туда обнаженное тело Гэреса. Подоткнув вокруг тела пару черных пластиковых мешков для мусора, я быстро распыляю по осям смазочное масло, чтобы избежать противного скрипа, а потом, крадучись, направляюсь к кустам.
И опять мне везет. Я никого не вижу. Я направляю тележку в объезд эстрады, к кустам, которыми порос крутой склон позади нее. На краю тропинки я подвожу тележку к поросшей травой обочине и к краю кустарника. Потом, опасаясь оставить следы на мягкой земле, я взбираюсь на тележку, подкатываю тело Гэреса к краю и сбрасываю в кусты. Отхожу и соскакиваю, волоку тележку за собой. Кусты выглядят чуть помятыми, но Гэреса совершенно не видно. Если повезет, его не найдут до тех пор, пока почтальон не доставит мое рождественское послание в БВСТ.
