– Кто это? – Какое-то мгновение он слушал. – Вам не нужно подниматься сюда, детектив. Доктор Хилл уже собрался уходить.
Он положил трубку на рычаг и смерил Тони неторопливым взглядом.
– Что ж, доктор Хилл? Вы ведь сейчас пойдете? Мне не нужно будет для этого звать полицейских, которые более трезво подходят к истории с констеблем Боумен, чем сержант Девайн?
Тони поднялся.
– Я на этом не остановлюсь, – сказал он. Вэнс рассмеялся:
– А мои друзья в министерстве внутренних дел считали, что вы делаете такую многообещающую карьеру. Послушайтесь моего совета, доктор Хилл. Поезжайте отдохнуть. Забудьте о Боумен. Наслаждайтесь жизнью. Вы явно слишком много работали.
Но его глаза не смеялись. Несмотря на все свое умение показывать миру лишь фасад, даже Джеко Вэнс не мог помещать страху выглядывать из-под маски участливости.
Тони подавил искушение дать волю ликованию, которое в этот миг почувствовал, и начал спускаться по лестнице с видом человека, тяжело переживающего поражение. Он добился почти в точности того, чего ожидал. Это было не совсем то, о чем он говорил Крис Девайн, потому что не был уверен, что у него получится. Вполне удовлетворенный, Тони дотащился по коридору до дверей и вышел на улицу.
В свое время часовня была построена для маленькой, но истово преданной Богу общины. Она была проста, но по-настоящему красива, думала Кэй, стоя на пороге. Переделка под жилье обнаруживала большой вкус, сохраняя ощущение воздушности. Вэнс подобрал мебель простую и изящную, единственным украшением служили несколько пестрых ковров, разбросанных по каменным плитам пола. Единственная комната включала кухонный уголок, маленькую столовую и пространство для отдыха с парой диванов, окружавших низкий стол черного дерева. В дальнем конце, на возвышении, находилась спальня, а ниже – то, что больше всего напоминало верстак, уставленный и увешанный разнообразными инструментами. Глядя, как Саймон и Леон бродят по комнате, делая вид, что ищут следы вымышленного взломщика, Кэй чувствовала замирание в животе.
Рядом с ней, квадратная и непоколебимая, стояла Дорин Эллиот, женщина лет пятидесяти с небольшим, похожая на приземистый, грубо высеченный обелиск, и лицо ее было таким же бесстрастным, как массивные каменные глыбы, из которых сложена стена Адриана.
– Кто вам сказал, что в дом проник посторонний? – строго спросила она, ревниво оберегая свое право быть единственной хранительницей собственности Джеко Вэнса.
– Точно не знаю, – ответила Кэй, – по-моему, звонок был прямо из машины. Кто-то ехал мимо и увидел в окнах свет, как от карманного фонарика.
– Наверное, мало у вас работы, если втроем выехали ради такого пустяка.
Ядовитый тон, которым это было сказано, недвусмысленно говорил о том, что местную полицию миссис Эллиот не жаловала.
– Мы находились поблизости, – пояснила Кэй, – легче было распорядиться, чтобы мы заехали сюда, чем вызывать бригаду. Кроме того, – добавила она с простодушной улыбкой, – когда речь идет о ком-то вроде Джеко Вэнса, мы, наверное, чуть больше стараемся.
– М-м-м… Что они думают там найти, эти двое?
Кэй заглянула в комнату, где в этот момент Саймон, казалось, обнюхивал пол, отворачивая носком ботинка углы у ковров и заглядывая под них. Леон на кухне открывал все ящики подряд, ища, как Кэй сразу же поняла, какие-нибудь следы того, что Донна Дойл побывала здесь.
– Просто хотят убедиться, что ничего не пропало. Тут же совершенно негде спрятаться, – сказала она.
Саймон закончил с коврами и двинулся в направлении верстака. Она увидела, как напряглась его спина, едва он подошел поближе. Его походка изменилась, он уже не шел, а крался. Вдобавок он склонил набок голову, явно пытаясь получше рассмотреть то, что привлекло его внимание. Он повернул к ним лицо, и Кэй увидела в его глазах радостный блеск: нашел!
– Похоже, мистер Вэнс любит работать по дереву, – произнес Саймон, делая Леону знак подойти.
– Он вытачивает игрушки для детишек в больнице, – сказала миссис Эллиот так горделиво, словно Вэнс был ее собственным сыном. – Он столько для них делает, а ему все мало. Крест святого Георгия – ерунда, медаль – вот что ему полагается за все те часы, что он проводит у постели умирающих! Настоящий ангел- утешитель, вот кто он такой!
Леон подошел, и теперь они вместе склонились над верстаком.
– Да тут нешуточный арсенал, – присвистнул он. – Господи, стамески острые, как бритва. – Его лицо помрачнело и приняло жесткое выражение. – Ты должна обязательно взглянуть на эти тиски, Кэй. В жизни не видел ничего подобного.
– Они ему нужны, чтобы зажимать деревяшки, – строго сказала миссис Эллиот. – С одной рукой ему иначе не управиться. Он их называет своей второй парой рук.
Еле передвигая ноги, повесив голову, Тони прошел по двору Вэнса до ворот – он все еще слышал в ушах грохот захлопнувшейся двери. Он поднял глаза и поймал обеспокоенный взгляд Крис. Откровенно подмигнув ей, он продолжал поддерживать иллюзию подавленности и угнетенности, пока не миновал распахнувшиеся перед ним ворота и не оказался на улице, отгороженный от дома высокой изгородью.
– Что еще за хрень у вас там получилась? – пошла в наступление Крис.
– Вы это про что? Я только-только подобрался к нему, как тут вломились вы, – запротестовал Тони.
– Вы пропали из эфира. Я не могла понять, что происходит.
– Пропал из эфира – как это?
– Просто вдруг ничего не стало слышно. Он сказал: «Первая комната направо», а потом – ничего, полная тишина. Я решила, что он вас прихлопнул.
