Кое-как взяв себя в руки, обливаясь липким потом, он продолжил путь до дома. Странным образом ему удалось не оставить на месте серьезных следов, достаточных, чтобы по ним можно было его найти. Его так и не вызвали в полицию по этому делу. Насколько ему было известно, его имя вообще не всплыло ни разу. Его знакомство с жертвой оказалось слишком мимолетным, чтобы к нему отнеслись серьезно.
Из этого опыта он извлек для себя три важнейших урока. Во-первых, нужно было найти способ продлить мучения жертвы с тем, чтобы он мог вполне насладиться сознанием, что она испытывает все то, через что пришлось пройти ему.
Во-вторых, он понял, что убийство как таковое не доставляет ему большого удовольствия. Удовольствие он получил от того, что ему предшествовало: ужас жертвы, ее страдания, а еще власть – ощущение всемогущества, порожденное сознанием, что он лишает жизни живое существо. Сама же расправа с молодой здоровой женщиной не заключала в себе ничего привлекательного. Слишком много грязной работы, решил он. Он не возражает, если они будут умирать от отчаяния и заражения крови. Даже лучше, если ему не придется этого делать самому.
И в-третьих, ему необходимо было найти безопасное убежище в прямом и переносном смысле. Мики, Нортумберленд и добровольная помощь в уходе за безнадежно больными стали тройным решением. Понадобилось около полугода, чтобы свести все три части воедино, а для этого требовалось запастись терпением. Эти полгода дались ему нелегко, но тем слаще стала долгожданная награда.
Он не собирался отказываться от своих тайных удовольствий только потому, что Шэз Боумен возомнила, что она умнее его. И всего-то надо было немного поразмыслить над тем, как правильно все спланировать.
Джеко закрыл глаза и сосредоточился.
Кэрол набрала в грудь побольше воздуха и постучала. Знакомый голос пригласил ее войти, и она зашла в кабинет к Джиму Пендлбери так, будто бы между ними не пробежала черная кошка.
– Доброе утро, Джим, – отрывисто, по-деловому сказала она.
– Кэрол? Какие-нибудь новости для меня? Она села на стул напротив него и покачала головой:
– Я пришла за списком тех, кто работает у вас на частичной занятости. Вчера мы об этом говорили.
Он вытаращил глаза:
– Только не говорите, что и сегодня, при ясном свете дня, вы продолжаете носиться с этой дурацкой идеей. – В его голосе звучала неприкрытая насмешка. – Я думал, что вчера вы не захотели перечить своему гостю.
– Там, где речь идет о расследовании, я всегда и безоговорочно буду поддерживать Тони Хилла.
– И вы ждете, что я буду сидеть сложа руки и помогать делать из моих людей козлов отпущения? – теперь он говорил совсем тихо. – В то время как они рискуют жизнью каждый раз, когда к, нам поступает звонок о пожаре?
Кэрол досадливо вздохнула. Ей явно приходилось нелегко.
– Я пытаюсь положить конец этому бессмысленному риску. И не только ради ваших борцов с огнем, а и ради несчастных бедняг вроде Тима Кафлана, которые даже не знают, что их жизнь в опасности. Неужели вы этого не понимаете? Это не охота на ведьм. Я не собираюсь сажать за решетку невиновного. Если вы думаете, что такова моя цель, тогда вы просто слишком мало меня знаете, а в таком случае не надо являться ко мне в дом без приглашения и ждать, что вас еще когда-нибудь туда пустят.
Потекли томительные секунды, во время которых они молча смотрели друг на друга. Наконец Пендлбери покачал головой и отступил. Его губы были сжаты в тонкую нитку.
– Я вам дам список, – сказал он, и чувствовалось, с каким трудом ему дается каждое слово. – Но вы не найдете в нем вашего поджигателя.
– Надеюсь, – спокойно ответила Кэрол. – Я знаю, вы мне не верите, но, честное слово, я не хочу, чтобы это оказался кто-то из ваших. Мне это точно так же неприятно, как слышать о коррупции среди полицейских. Такие вещи всем как нож острый. Но я не могу оставить без внимания вероятность, которую мне так убедительно продемонстрировали.
Он отвернулся и придвинулся вместе с креслом к картотеке, вытянул самый нижний ящик и достал из него лист бумаги. И резким движением бросил его ей через стол. На нем были записаны фамилии, адреса и номера телефонов двенадцати человек, сотрудничавших в пожарной части Сифорда на условиях неполной занятости.
– Спасибо, – поблагодарила Кэрол, – я очень вам признательна.
Она уже повернулась, чтобы идти, как ей в голову пришла мысль, заставившая ее остановиться.
– Да, еще одно, Джим. Эти пожары. Они все на одном участке или на разных?
Он скривил губы.
– Все эти случаи – на одном центральном участке. Если бы обстояло иначе, вы бы сейчас не уходили отсюда с этим листком.
Его слова только подтвердили ее собственные подозрения.
– Я так и думала, что должно быть что-то в этом роде. – Ее голос звучал откровенно примирительно. – Джим, поверьте мне, если все ваши ребята окажутся вне подозрения, не будет человека счастливее меня.
Он по-прежнему избегал смотреть на нее.
– Окажутся. Я знаю этих ребят. Я бы им жизнь свою доверил. А ваш психолог – он ни черта не смыслит в таких вещах.
Кэрол пошла к двери. Открывая ее, она оглянулась. Он пристально смотрел ей вслед.
– Поживем – увидим, Джим.
Стальные подковки на каблуках ее коричневых сапожек простучали вниз по лестнице. Она торопилась
