— Я просто так спросил, — сказал я примирительным тоном.
— Что толку что-то тебе рассказывать, если ты вообще в бейсболе не петришь? — презрительно бросила Кит.
— Но ведь я и сказал, что ничего не понимаю, — подтвердил я.
— И впрямь не понимаешь.
— Ну вот, так я и сказал.
— И ты был чертовски прав!
Кит быстро отвернулась, чтобы я не видел, что она смеется, а мне вдруг захотелось остановить машину у обочины, прижать девушку к себе и поцеловать.
Это было бы безрассудно и глупо, и все же...
— Зачем ты притормаживаешь? — спросила она. — До автовокзала еще две мили, так что давай жми!
Только когда она это сказала, я заметил, что мы снова вернулись к цивилизации. Деревья по сторонам дороги сменились домами, и я с удивлением отметил, что городок, в который мы въехали, довольно велик. Многие здания были очень старыми, сложенными из бревен или бруса; на некоторых красовались памятные доски, согласно которым большинство домов были построены в тридцатых годах XVII века. Машин на дороге стало больше, а в воздухе ощутимо запахло морем. Вскоре мы остановились у светофора. На стрелке указателя, глядящей влево, было написано, что эта дорога называется Рольф-лейн и ведет к аэропорту Плам-Айленд.
— Здесь тебе следовало бы повернуть, чтобы довезти меня до самого дома, но папе действительно не понравилось бы, если бы кто-то посторонний узнал, где я живу, — сказала Кит, наверное, уже в третий раз. — Ты уж извини, но ему приходится быть осторожным.
— Без проблем, — небрежно заметил я. — Так куда ехать, раз налево нельзя?
— Езжай прямо, а перед автовокзалом сверни направо. Мы бросим машину на большой автостоянке, и ты сядешь на рейсовый автобус до Бостона. Соня меня заберет — я ей сейчас позвоню.
— А кто это — Соня?
— Папина новая жена. Кажется, она мне мачеха — так это называется? Моя мама умерла два года назад. То есть она мне тоже не настоящая мать; настоящая до сих пор, наверное, где-то шатается. Словом, все это довольно сложно.
— А эта... Соня... она тебя не притесняет?
— Нет, она хорошая. Правда, ей не очень нравится Джеки.
— Джеки — это твой бойфренд, так?
— Угу.
— Знаешь, я не прочь познакомиться с твоей мачехой. Похоже, она неплохо разбирается в людях, да и здравого смысла у нее хватает.
— Нельзя. Папе это не понравится.
Теперь мы ехали по центральной Хай-стрит. Слева и справа громоздились роскошные особняки, выстроенные в XIX столетии, когда Ньюберипорт, сделавшись центром китобойного промысла и торговли с Китаем, переживал кратковременный расцвет. Вскоре справа показалась парковка. Я свернул, остановился, и мы выбрались из машины. Захлопнув дверцу, я сделал шаг по направлению к автовокзалу, но Кит меня остановила.
— Ты и впрямь такой наивный? — спросила она и, сняв куртку, очень тщательно вытерла ею рулевое колесо, рычаг переключения скоростей и приборную доску.
— Нельзя оставлять отпечатки, — сказала она.
Я кивнул и хлопнул себя по лбу.
Потом мы вместе отправились на автовокзал.
Ночь была великолепна. Теплая и влажная, она была украшена бесчисленными созвездиями и ущербной луной. В молчании мы пересекли парковочную площадку и подошли к входу в автовокзал, оказавшийся довольно маленьким. В крошечном зале ожидания поместились только столик диспетчера, телефонная будка, автомат с газировкой и с полдюжины стульев. Пока Кит звонила Соне, я спросил у диспетчера, когда отправляется ближайший автобус до Бостона.
— Через десять минут. Остановки — Бостон, Логан.
«Де-еть ми-инт. Ба-астн. Ло-огн» — так это прозвучало.
Мы вышли на улицу. Мошкара, зачарованная светом больших дуговых фонарей над парковкой, билась о стекло и, оглушенная, сыпалась на землю.
— Давай на всякий случай отойдем в сторонку, — предложил я и увлек Кит подальше от света в тень раскидистого дуба. Там мы присели на один из его гигантских, скрюченных корней, и Кит взяла меня за руку. Ее пальцы были прохладными и тонкими. Развернув меня лицом к себе, она сказала:
— Вообще-то я уже встречаюсь с одним парнем... Джеки, но... Но я хочу подарить тебе кое-что на случай, если мы больше не встретимся.
С этими словами Кит привлекла меня к себе и крепко поцеловала. Я ответил на ее поцелуй, слегка раздвинув ее губы и коснувшись языка. Несколько минут мы целовались. Кит была юна и прекрасна. И она казалась такой реальной и бесконечно живой! Я целовал ее, прижимая к себе, потом опустил руки ниже и слегка сжал ее ягодицы, снова провел ладонями по спине и, наклонившись, поцеловал маленькие, упругие груди.
От вокзала донесся автомобильный сигнал.
— Соня! — ахнула Кит. Вырвавшись из моих объятий, она вскочила, но тут же обернулась, склонилась и поцеловала меня еще раз.
— Я так и не поблагодарила тебя, — сказала она.
— Поблагодарила. Только что.
— Да! — выдохнула она и порозовела от удовольствия.
— Мы еще увидимся?
— Шон Маккена из Ирландии. Я запомню это имя.
Соня снова нажала на клаксон.
— Мне пора, Шон. Соня не будет сплетничать, но... Джеки иногда бывает ревнивым, он может на тебя разозлиться. А я не хочу, чтобы у тебя были неприятности.
— Не беспокойся, со мной все будет в порядке, — серьезно ответил я.
Она чмокнула меня в щеку, махнула Соне рукой и, перебежав площадь, забралась в машину. Когда машина проезжала мимо, Кит поприветствовала меня на прощание из окна.
«Со мной все будет в порядке», — сказал я себе с легкой улыбкой. Пожалуй, что так. На сей раз неприятности не пытались преследовать меня, напротив, я стал тем, кто причиняет неприятности другим. Крупные неприятности. Я был тем легендарным великаном, который способен уничтожить всю их маленькую компанию. Джеки, Джерри, Соню, Шеймаса и даже печально знаменитого Мак-Гигана по прозвищу Трахнутый. И Кит...
Да, Кит, тебя тоже.
Вот так-то.
Оставайся юной, оставайся прекрасной и, ради всего святого, держись подальше от этих «сыновей погибели», если хочешь себе добра.
Я вернулся на автовокзал, опустил в автомат пятьдесят центов и позвонил Саманте на конспиративную квартиру. На звонок ответил Джереми. Узнав, кто звонит, он велел мне подождать, пока он передаст Саманте трубку.
— С тобой все в порядке? — спросила она вместо приветствия. — Как все прошло?
— И хуже, и лучше, чем мы рассчитывали, — сказал я. — Я только что отвез Кит домой, но... То, что произошло в баре, вообще никуда не годится. Паршиво работаете! Во-первых, там было двое уб...
— Не по телефону! — перебила меня Саманта. — Ты где?
— В Ньюберипорте, на автовокзале.
— В Ньюберипорте?.. О'кей, дай сообразить. Нам нужно срочно лететь в Нью-Йорк. Какой у тебя номер?
— Сейчас... — Я посмотрел на прикрепленную к телефону табличку. — Три пятерки, девять, три,
