взрывается внутри мешка с острыми кровельными гвоздями.
За двадцать лет в Ольстере прогремела тысяча подобных взрывов.
И та сила, которая была причиной этих взрывов, до сих пор тут. Неизвестная, неопределимая. Ждущая, наблюдающая, скрытая под посмертными граффити жертв голодовки, Матери-Ирландии и ИРА. Приезжают туристы, фотографируют эти огромные граффити, но я знаю, что на каждом углу — вооруженные люди: бывшие заключенные с портативными рациями, курьеры в кедах, наркоторговцы в бронежилетах, шпана в кепках «Янкиз».
И все это — Фоллс-роуд, мерзкое место с домами из красного кирпича, самый центр владений ИРА.
Да.
Я свернул на Валенсия-стрит.
«Крысиное гнездо».
Мрачный паб на углу с решетками на окнах и самодельными заграждениями на дороге, чтобы не дать чужакам-террористам проехать мимо и забросать паб бутылками с зажигательной смесью.
Я остановился снаружи. Вдохнул, понюхал воздух.
Мрачные мысли, Майкл. А что, если вещие?
Нет, не беспокойся, тебе нужно бояться не пластиковой взрывчатки, телефона-взрывателя или кровельных гвоздей. Тебе надо опасаться пуль и гранат. Просто смотри в оба.
Я выбросил мрачные мысли из головы, успокоился и вошел в бар.
Кто видел хоть один бар боевиков, тот, считай, видел их все.
Низкие потолки, грязные окна, бильярдный стол, мишень для дартса. За столами — мужики угрюмого вида, ждущие приказов. Я словно перенесся в старомодный вестерн: герой входит в бар, пианист замолкает, все оборачиваются, злодей отрывает взгляд от карт, и кто-то цедит: лучше бы тебе уйти. Здесь нет пианиста, нет покера, нет парня, который предупредит об опасности, а в остальном — один к одному. Я подошел к барной стойке.
— Заблудился? — насмешливо спросил бармен.
— Нет. Я ищу Шеймаса Дизи.
Молодой бармен промолчал.
Пауза — холодная, медленно тянущаяся тишина. Я почувствовал, что Дизи смотрит на меня. Обернулся.
Из кабинки рядом с бильярдным столом вышли шестеро. Все в джинсах, футболках и тяжелых ботинках.
— Я Дизи, — произнес самый мелкий из шестерки.
Бритая голова, широкое лицо, длинные руки, свернутый на сторону нос. Выглядит боксером среднего веса, который мог бы стать хорошим бойцом, да не вышел ростом. Двое его приятелей держали наперевес бильярдные кии. Я отошел от стойки, чтобы бармен не вырубил меня, ударив сзади чем-нибудь тяжелым.
— Какого черта тебе здесь надо? — поинтересовался Дизи.
Я дал ему приблизиться на четыре шага, а затем выхватил револьвер, вытянул руку и ткнул оружием прямо в сломанный нос Дизи. В третий раз с момента моего появления в Белфасте я угрожаю оружием. На сей раз, однако, я решил выполнить угрозу.
Дизи и бровью не повел, а его дружки мигом подоставали разнокалиберные стволы — начищенные автоматические пистолеты и прочие понтовые штучки, которые, впрочем, могли прикончить меня не хуже, чем нормальная пушка.
— Ты знаешь, кто я? — задал я вопрос.
Дизи спокойно улыбнулся:
— А оно мне надо?
— Я — Майкл Форсайт. Ты наверняка слышал обо мне. Я убил Темного Уайта в Америке.
Дизи кивнул:
— Да, слышал кое-что. Ты тот самый крот, которого ищет Бриджит Каллагэн.
— Да, но времена изменились. Бриджит Каллагэн понадобилась моя помощь. Она вызвала меня, чтобы найти Шивон. В последний раз ее видели в «Молт шоп» с рыжим парнем. Это одно из твоих мест. Вот почему я пришел к тебе.
— Чертовски увлекательная историйка. Да ты записной балабол, — изрек Дизи и подмигнул своим дружкам. Те подобострастно захихикали.
— Мне нужно имя парня, который встретил ее в «Молт шоп». — Я гнул свое и для убедительности еще раз ткнул Дизи стволом.
Кто-то из его приятелей сдвинулся с места, но Дизи остановил их. Он не хотел, чтобы они психанули и случайно пристрелили его самого. Даже сейчас он не выглядел испуганным.
— Полагаю, ты искренне веришь в свой собственный бред, Форсайт, — заметил Дизи.
— Я брежу? Я и не знал, что я не в себе…
— Говорят, ты чертовски неубиваемый.
— Кто говорит?
— Да все. Говорят, чтобы кончить человека, который убил Темного Уайта, понадобится целая армия. Ну… у меня для тебя новости, Форсайт. Оглянись: вот она, эта долбаная армия. Здесь все работают на меня.
Я оглядел кучку швали, собравшейся в баре: киллеров, начинающих террористов, душегубов, выпущенных по великопятничной амнистии.
— Я не собираюсь бодаться с тобой, — медленно произнес я.
— Забавный паренек! — рассмеялся Дизи.
— Мне просто нужна твоя помощь. Имя того парня.
— Перво-наперво, Форсайт, откуда, черт бы тебя побрал, я знаю имя каждого молокососа, который ходит в этот гребаный «Молт шоп» на Брэдбери-плейс? Это место не в моем вкусе.
— Послушай, Дизи, у меня нет времени. Понимаю, копам ты ни слова не сказал бы, однако если ты будешь выламываться передо мной, я тебя пристрелю.
— Не знаю, кто тебя надоумил прийти сюда, но ты нарываешься на очень большие неприятности.
— «Молт шоп» принадлежит тебе. Мне об этом сказал Рубака Клонферт. Парень — один из распространителей. Думаю, он похитил девочку без твоего ведома. Ты бы не позволил украсть дочь Бриджит Каллагэн в Белфасте. ИРА не желает войны с ней и со всей гребаной ирландской шоблой в Америке. Но парнишка работает на тебя, и мне не хотелось бы сообщать Бриджит, что похититель — твой человек.
— Это такая угроза?
— Нет. Угроза — это револьвер, приставленный к твоей голове.
— Исчезновение ребенка Бриджит Каллагэн не имеет ко мне никакого отношения. И я, черт побери, не знаю никого, кто мог бы его украсть.
— Дизи, назови мне имя парня, и я уйду.
— Я ничего тебе не скажу, — прошипел он.
— Дизи, ты от рождения идиот? Когда я скажу Бриджит, что ты заодно с похитителями…
Дизи прервал меня, а заодно успокоил своих людей:
— Форсайт, ты меня не слушаешь. Я ничего не знаю ни про какое похищение. Ты же сам сказал, что ни один ублюдок в Белфасте не посмеет украсть ребенка Бриджит Каллагэн. И ты прав. До Штатов отсюда далеко, да вот ребята тамошние близко. Мы ничего кроить не станем, понимаешь? Это опасно для дел. Ты роешь не там. А теперь убирайся ко всем чертям и благодари Бога, что у меня сегодня хорошее настроение.
Я застонал от нетерпения:
— Дизи, я никуда не уйду, пока ты не назовешь имя рыжеволосого пацана, что толкает наркотики в твоем заведении. Ты знаешь, о ком я говорю. Лучше скажи.
— Или что ты со мной сделаешь?
— Убью.
