случае выйти из повиновения, совершить нечто неожиданное, полицейские — нет. Но как все повернется на заключительном этапе? Бриджит не имеет права отдавать приказы полиции, поэтому нельзя гарантировать, что полицейские не станут следить за ней. Как преступники планируют получить деньги и смыться с ними?
— Мисс Каллагэн, простите, что перебиваю… — вмешался начальник участка.
Бриджит отмахнулась от меня и о чем-то тихо с ним заговорила. Я смотрел на нее во все глаза. Одета просто — джинсы и черный свитер. До чего хороша! Прямо-таки лучится сексуальностью! Я не мог совладать со своими похотливыми мыслями, хотя был избит до полусмерти, а она на ногах не держалась от усталости. Эти глаза, высокие скулы…
Даже в семьдесят она задаст жару.
Ко мне подошел Моран и отвел в сторону.
— Что ты накопал, Форсайт? — шепотом спросил он.
Боль в ребрах усиливалась. Не ответив Морану, я схватил чашку с остывшим кофе и запил очередную таблетку морфина, позаимствованную у О’Нила. И лишь потом перевел взгляд на Морана. Что он задумал? Можно ли ему доверять? На кого в действительности он работает?
— Имя. Человек по имени Слайдер.
— Кто это?
— Очевидно, участник банды, укравшей Шивон. А если даже и нет, он все равно замешан в этом деле. Я пока не совсем уверен. — Я решил быть честным до конца.
— И все?
— Да.
— Немного, не находишь?
— Я не спорю, но…
— Ты хоть знаешь, который час? — Его глаза сузились.
— Почти девять.
Он должен дать мне шанс выпутаться из этой передряги. Последний шанс на искупление — и я больше никого не потревожу.
— Слишком поздно. Мы на финишной черте.
— Что мне делать с этим именем?
— Ты узнал имя человека, который, вероятно, каким-то боком замешан в похищении. Потрясающе! Сообщи его копам после обмена. После обмена, ясно?! Я не могу позволить тебе вмешиваться в события.
— Я никогда ни во что не вмешивался.
— Да неужто?! Ты убил моего брата, Лучика и Темного Уайта, предал всю нашу гребаную бригаду! — Моран сжал кулаки, лицо побагровело, взгляд был полон ледяной расчетливой ненависти.
Он собирался продолжить свою гневную тираду, однако как раз в этот момент зазвонил телефон. Все в комнате побросали дела и испуганно уставились на аппарат. Бриджит сняла трубку, и начальник участка кивнул полицейскому, стоявшему рядом с электронной аппаратурой, чтобы он начинал записывать разговор и включил микрофон. Приложил палец к губам и кивнул Бриджит.
— Алло? — произнесла она.
Ответили с пульта коммутатора:
— Звонок для Бриджит Каллагэн.
Начальник участка наклонился к микрофону:
— Соедините с комнатой номер три, держите линию включенной и начинайте запись.
Треск в трубке, долгая пауза, а затем послышался голос:
— Алло?
— Добрый вечер, — сказала Бриджит.
— Бриджит Каллагэн? — уточнил голос. Что-то в нем меня сразу насторожило. Акцент был нездешний, европейский, по-моему испанский. И как будто говорил очень старый человек, лет под девяносто.
Дверь открылась, и в комнату влетел еще один полицейский, показал начальнику поднятые вверх большие пальцы. Запись началась.
— Да. Я хочу поговорить с Шивон, — сказала в трубку Бриджит, следуя полученным ранее указаниям.
После паузы заговорил другой человек. Молодой, определенно уроженец Белфаста. Скорее всего, Северного Белфаста.
— Ваша дочь жива. Можете мне поверить. Теперь что касается сегодняшней полуночи…
— Я хочу с ней поговорить, — повторила Бриджит.
— Вы будете делать только то, что вам скажут, — отозвался голос.
— Я ничего не буду делать до тех пор, пока не поговорю с ней! — возразила Бриджит.
Еще одна пауза, более длинная.
— Шивон, скажи что-нибудь, — приказал второй голос.
Короткая пауза, а затем — слабый голосок:
— Мама, мамочка!..
— Шивон, Шивон, родная, ты в порядке?! — закричала Бриджит, слезы брызнули у нее из глаз.
— Все в порядке, мамочка. Все хорошо… Ма…
— Что они с тобой сделали? Что случилось?
— Ммм… Все хорошо… Все какое-то… странное…
— Шивон, милая, все будет хорошо! Я скоро приеду за тобой. Держись, родная, я тебя очень люблю, — говорила, словно убаюкивала дочку, Бриджит.
— Я тебя тоже люблю, мамочка… — сонно пробормотала девочка.
Тишина. Бриджит немного успокоилась, и в трубке снова раздался голос второго похитителя:
— Вы собрали деньги?
— Да.
— Отлично. Теперь вы знаете, что она жива. Но чтобы обмен прошел гладко и вы смогли ее получить, вам необходимо беспрекословно выполнять наши указания. Требуется совершить определенные действия, скажите копам, чтобы они все записали. Во-первых, все вертолеты должны быть на земле начиная с двадцати трех часов. Если хотя бы один вертолет останется в воздухе после одиннадцати — сделка отменяется и девочка умирает. Во-вторых, рядом с Часовой башней Альберта находится телефонная будка. Мы позвоним в двадцать три часа сорок восемь минут. Туда вы должны прибыть одна и с десятью миллионами. Если мы увидим хоть одного полицейского или кого-нибудь из ваших подручных — сделка отменяется и девочка умирает. В-третьих, вам придется довольно долго петлять по городу, так что у вас должна быть машина и вы должны уметь хорошо управлять, потому что стоит нам увидеть в машине кого-то постороннего — сделка отменяется и девочка умирает. В-четвертых, когда вы встретитесь с посредником, он вас обыщет, и, если вы окажетесь без денег или он обнаружит «жучок», сделка отменяется, посредник уходит и девочка умирает. Никаких джи-пи-эс-навигаторов, «жучков», передатчиков, мобильных телефонов. Вам все понятно?
— Телефон-автомат у Часовой башни Альберта, — проговорила Бриджит.
— Именно так. Двадцать три сорок восемь. Там вы получите остальные указания. Повторяю: автомобиль, деньги и никаких посторонних. Будете дурой — останетесь без дочери, будете умницей — все будет тип-топ.
И трубку повесили.
В комнату вернулся тот самый констебль, который объявлял о начале записи.
— Ну? — грозно спросил начальник участка.
— Сэр, звонок мы отследили. Он был сделан с телефона, украденного из магазина в Ларне — их целую партию украли. Телефонная карта давно просрочена, но им как-то удалось ее использовать, — доложил констебль.
— То есть вы не смогли ничего обнаружить?
— Ну… Звонили, несомненно, из Белфаста. Сильный местный сигнал. Парни из технического отдела полагают, что источник сигнала находится в пределах пятимильной зоны. Это пока все, что мы
