— Я знаю.
— Знаете? — Трейси была потрясена. — Так вы знаете, кто я?
— Я знаю, что вас зовут Трейси, если вы имеете в виду это.
Трейси закусила нижнюю губу. Щеки ее опять покраснели.
— Разве это так важно? — спросила Нелл.
— Нет, конечно. — Трейси попыталась принять беззаботный вид. — Конечно, нет.
— А я хотела спросить…
— Да?
Трейси была счастлива переменить тему.
— Зачем вы рвались в библиотеку?
Такой поворот не очень обрадовал ее. Она подумала, пожала плечами и ответила:
— Мне надо было найти фотографии Ронни.
— Фотографии Ронни? — Нелл приподнялась на подушке. То немногое, что Брайан успел рассказать ей, сводилось к продвижению дела Ронни Макгрэта: они нашли какие-то фотографии в доме погибшего парня. Что Трейси имеет в виду?
— Ронни спрятал их в библиотеке.
— Что это были за фотографии? То есть — зачем их прятать?
Трейси пожала плечами.
— Он сказал мне только, что это страховка его жизни. Так и сказал: «Мой страховой полис».
— А где именно он их спрятал?
— Сказал, на шестом этаже. В переплетенных номерах «Эдинбургского обозрения». Это, наверное, журнал.
— Да, — улыбнулась Нелл. — Журнал.
Звонок Нелл совершенно потряс Брайана Холмса. Сначала он испугался и отругал ее за то, что она встала.
— Я лежу. — От волнения голос ее стал еще менее отчетливым. — Мне принесли телефон к кровати. — Послушай…
Через полчаса он шел за сотрудницей библиотеки Эдинбургского университета по коридору шестого этажа.
Библиотекарша долго читала мудреные шифры на стеллажах, пока наконец не подвела его к полке с толстыми переплетенными томами. Одинокий студент, сидевший у большого окна в конце зала, равнодушно взглянул на Холмса, покусывая кончик карандаша. Холмс сочувственно улыбнулся, но тот смотрел сквозь нового посетителя невидящим взглядом.
— Вот, — сказала девушка. — «Эдинбургское обозрение» и «Новое эдинбургское обозрение». «Новое» — это, как видите, с тысяча девятьсот шестьдесят девятого года. Первые годы мы храним, конечно, отдельно. Если они вас интересуют, это займет не много времени…
— Нет, нет. Это то, что мне нужно. Большое спасибо.
Библиотекарша слегка кивнула, принимая благодарность.
— Вы не забудете передать от нас всех привет Нелл?
— Я буду разговаривать с ней сегодня еще раз. Обязательно передам.
Снова кивнув, библиотекарша направилась к концу стеллажа. Там она задержалась, щелкнула выключателем, и над головой у Холмса зажглась лампа дневного света. Он благодарно улыбнулся, но она уже ушла, поскрипывая резиновыми подошвами в направлении лифта.
Холмс поглядел на корешки переплетов. Собрание было неполным. Значит, отдельные годы взяты кем- то из читателей. Что за место для тайника? Он снял с полки том «1971-1972», поднял его за корешок указательными пальцами и потряс. Ни фотографий, ни бумажек не выпало. Он поставил том на место и повторил операцию со следующим.
Студент смотрел теперь уже не сквозь Холмса. Он смотрел прямо на него, причем как на сумасшедшего. Еще один том ничего не дал, за ним еще один.
Холмс, который надеялся найти что-нибудь, чем удивить Ребуса, найти ключ к загадке, начинал опасаться худшего. Он несколько раз пытался дозвониться инспектору, но безуспешно. Ребус пропал. Как сквозь землю провалился.
Выпав из журнала на лакированный пол и ударившись о него своими плотными краями, фотографии издали более громкий стук, чем он ожидал. Он наклонился и начал их собирать. Студент смотрел на него, вконец заинтригованный, но энтузиазм Холмса уже угасал: он подбирал с пола отпечатки тех же самых кадров с боксерского матча. Больше ничего. Ни одного нового снимка, никакого открытия, никакого сюрприза.
Черт подери Ронни Макгрэта, который дал ему надежду. Страховой полис уже погибшей жизни.
Он остановился у лифта, но лифт не приезжал, и он стал спускаться по пологой лестнице. Он попал на первый этаж, но в неизвестную ему часть библиотеки, в узкий коридор, похожий на старую букинистическую лавку. Вдоль стен лежали штабеля книг в заплесневелых переплетах. Он прошел мимо штабелей, чувствуя неясный страх, и, открыв дверь, оказался в главном читальном зале. Библиотекарша, показавшая ему дорогу, сидела за своим столом. Увидев его, она начала отчаянно махать рукой. Он поспешил к ней, она подняла трубку телефона и нажала какую-то кнопку.
— Вам звонят, — сообщила она и протянула ему трубку.
— Алло?
Он был в недоумении: кто мог знать, что он в библиотеке?
Конечно, Ребус.
— Куда вы, черт возьми, подевались, Брайан? Я повсюду вас ищу. Я в больнице.
Сердце у Холмса опять оборвалось.
— Нелл?! — воскликнул он так, что библиотекарша вскинула голову.
— Что? — проворчал Ребус. — Да нет же, Нелл в порядке. Просто я у нее узнал, где вас найти. Я звоню из больницы, и это стоит безумных денег.
В подтверждение последних слов в трубке раздались гудки, потом стук бросаемых монет.
— Нелл в порядке, — сказал Брайан библиотекарше. Она довольно кивнула и вернулась к своей работе.
— Разумеется, — подхватил Ребус, услышав слова Холмса. — Теперь я хочу кое-что поручить вам. У вас есть карандаш и бумага?
То и другое нашлось на столе. Холмс развеселился, вспомнив свой первый разговор с Ребусом. Сделайте кое-что… Сколько же было сделано с тех пор…
— …вы поняли?
— Простите, сэр, я немного отвлекся. Вы не могли бы повторить?
В трубке послышались звуки, выражающие смесь гнева и нетерпения. Ребус повторил — и на этот раз Холмс расслышал каждое слово.
Трейси сама точно не знала, зачем отправилась к Нелл Стэплтон и зачем все ей рассказала. Она чувствовала себя обязанной, и не только потому, что она сделала. В Нелл Стэплтон была какая-то мудрость и доброта, которой Трейси всегда не хватало. Она прошла по коридорам, выпила две чашки кофе в кафе напротив главного здания, зачем-то зашла в отделение рентгена, скорой помощи и даже в клинику диабетиков. Она попыталась уйти, дошла до художественного училища и снова повернула назад и прошла двести шагов обратно к больнице.
Она входила в боковые ворота, когда ее подхватили под руки двое мужчин.
— Эй!
— Пройдемте, мисс.
Она решила, что это охрана или полиция, и не стала сопротивляться.
Может быть, друг Нелл Стэплтон хочет повидать ее и надавать ей по шее. Ей все равно. Они вели ее к входу в больницу, и она не пыталась вырываться. Пока не стало поздно.
В последний момент они остановились, развернули ее и втолкнули в заднюю дверь машины скорой помощи.
— Эй! В чем дело?!
