— Кроме того, мы не собираемся продавать эти полотна. Картины, которые мы возьмем со склада, ни при каких обстоятельствах не должны попасть на рынок.
Уэсти еще раз кивнул.
— Если станет известно, что мы…
— Если я стану частью команды, мне не будет никакого смысла вас закладывать, — перебил Уэсти. — В случае каких-то непредвиденных обстоятельств я потеряю столько же, сколько каждый из вас. Это должно быть очевидно. — Он развел руки в стороны словно для того, чтобы подчеркнуть свои слова. — Мне нравится ваш план, и мне очень по душе идеи, которые вами движут. Вот поэтому-то мне не хочется быть просто наемным копиистом…
— И за это ты возьмешь себе одну картину? — спросил Майк.
— Я ее заработаю. Как и те деньги, которые вы обещали мне заплатить.
— Кстати, размер оплаты мы еще не обсуждали, — вставил Аллан, в котором проснулся банкир.
Уэсти поджал губы и слегка подался вперед.
— Я не жадный, — заявил он. — Денег мне нужно ровно столько, чтобы моя девушка смогла учиться в киношколе.
Когда Уэсти ушел, в студии установилось продолжительное молчание. Профессор по-прежнему прокручивал слайды, Майк разглядывал вырванный из каталога портрет жены Монбоддо. Аллан заговорил первым:
— Дело становится серьезным, не так ли?
— Да, и об этом не следует забывать, — пробормотал Гиссинг. Он наконец выключил проектор и, поднявшись, открыл жалюзи. — В самом худшем случае мы все окажемся за решеткой: жизнь сломана, репутация безвозвратно погибла…
— И все это ради пары картин, — негромко добавил Аллан.
— Боишься? — спросил у него Майк.
Аллан немного подумал, потом покачал головой. Свои очки он снял и теперь протирал их платком.
— В душе каждый из нас должен твердо знать, ради чего мы идем на такой риск, — решительно сказал профессор.
— Для меня все просто. — Аллан надел очки. — Мне хочется иметь дома нечто такое, чего нет и никогда не будет у моих работодателей.
— И у бойфренда твоей бывшей жены, — поддразнил его Майк.
Гиссинг снисходительно улыбнулся:
— Вот выйду в отставку и поеду в Испанию. Возьму картины с собой и буду целыми днями на них любоваться.
Майк посмотрел сначала на одного, потом на другого, но ничего не сказал. Ему казалось — им будет не очень интересно знать, что упорядоченная, спокойная, сытая жизнь ему опротивела и что душа его жаждет трудностей, опасностей, борьбы. Впервые за много, много лет он сознательно шел на риск и чувствовал себя живым, настоящим. Кроме того, нельзя было сбрасывать со счетов и портрет жены Монбоддо….
— Уэсти был прав, — сказал он наконец. — Это непростое дельце даже для четверых… — Майк посмотрел на Гиссинга. — Вы начертили план?
Профессор кивнул и полез в ящик стола. Достав оттуда свернутый в трубку лист бумаги, он попытался развернуть его на столешнице, и Аллан с Майком подошли поближе. Придерживая бумагу за уголки, все трое склонились над планом.
Будучи преподавателем и признанным авторитетом в области истории живописи, профессор бывал на складе уже много раз. Многие сотрудники знали его в лицо, поэтому в самом налете он принимать участие не мог. Зато он начертил превосходный план склада, на котором были обозначены не только хранилища, но и комната охраны, а также помечены места, где стояли камеры видеонаблюдения и смонтированы тревожные кнопки.
— Вы сделали это по памяти? — Майк был поражен.
— И так быстро? — добавил Аллан.
— Как я уже говорил, свой план я обдумываю довольно давно, — пояснил профессор. — Кстати, имейте в виду: с тех пор как я был в Грантоне в последний раз, что-то могло и измениться…
— Я вижу, вы старались соблюсти масштаб, — заметил Майк, изучая маршрут от погрузочных ворот до комнаты охраны.
Гиссинг пометил его красной пунктирной линией.
— План довольно точен, — подтвердил профессор.
— Надеюсь, — заметил Аллан, — перед операцией вы сходите туда на разведку еще раз?
Гиссинг кивнул:
— Да, но после этого я смогу быть нам полезен только в качестве водителя.
— В таком случае вам следует просмотреть несколько выпусков «Топ гир», — с улыбкой сказал Майк.
— Скажите, профессор, вы уже бывали на дне открытых дверей? — поинтересовался Аллан.
Склонившись над планом, Гиссинг провел кончиком пальца по линии, нарисованной синим. Она начиналась у ворот в ограде вокруг склада и вела через входную дверь в хранилища.
— Это обычный маршрут для посетителей, — пояснил он. — Я уверен, что и в этот раз ничего не изменится — никаких других вариантов я просто не вижу. Каждый час внутрь пропускают не больше двенадцати человек. Сама экскурсия продолжается минут сорок — двадцать минут остается у персонала, чтобы приготовиться к встрече очередной группы. Поименный список экскурсантов находится у охранника внешних ворот. Еще трое охранников в это время сидят в караульном помещении — гоняют чаи и следят за экранами видеонаблюдения. Собственно экскурсию всегда проводят гиды из департамента галерей и музеев.
— У посетителей не проверяют документы?
Гиссинг покачал головой:
— Нет. Во всяком случае, в прошлом году ничего такого не было.
— Значит, — уточнил Майк, — если назваться выдуманными именами, никто этого не обнаружит?
Профессор только пожал плечами.
— У тех, кто записывается на экскурсию, спрашивают контактный телефон, но на моей памяти никаких звонков еще не было.
Майк перехватил взгляд Аллана и догадался, о чем думает друг. «Нам нужны еще люди». Он и сам так считал. Проблема заключалась лишь в одном…
Где их взять?
Наконец встреча закончилась, и Аллан, прижимая к уху мобильник, запрыгнул в такси. Майк решил немного прогуляться.
Когда они только вышли из здания училища и остановились на тротуаре, он легонько тронул друга за плечо:
— Ты действительно готов на это пойти?
— А кто из нас готов? — ответил Аллан вопросом на вопрос и покачал головой. — Мне понравился план профессора — он почти такой же подробный, как в фильме «Одиннадцать друзей Оушена»… Именно поэтому мне кажется, что мы сможем, если захотим.
— А мы захотим?
— Тебя, похоже, эта затея увлекла. — Аллан внимательно посмотрел на него, потом губы его чуть заметно дрогнули. — Не знаю только насчет Уэсти… Можем ли мы ему доверять?
Майк согласно кивнул.
— Придется за ним приглядывать.
Аллан рассмеялся.
— Слышал бы ты себя со стороны! — воскликнул он. — Это уже совсем не Джордж Клуни. Скорее