– Я понимаю, почему тебе здесь нравится, – сказала она.
Они шли по узкой тропке, пробираясь через густые заросли. Деб показала ей черный помет, оставленный оленем. На склоне кудрявился папоротник. Тропа привела их к водопаду, питавшему озерцо, в котором можно было бы купаться. Манч следом за Деб спустилась по крупным валунам, которые окружали и задерживали воду. Вокруг них в мягкой земле отпечатались следы копыт и лап.
– Попробуй воду на вкус, – посоветовала Деб, когда они добрались до озера.
Манч нагнулась и зачерпнула немного воды ладонью. Она оказалась удивительно сладкой.
– Тут весь мир нам принадлежит, правда? – сказала она, обводя взглядом бесконечную панораму леса и неба. – Это – Господня земля.
– Тебе тут места хватит и еще останется, – откликнулась Деб. – Что тебя держит в Лос-Анджелесе?
Манч пришлось задуматься над ответом. Действительно, что ее там держит?
– Ну, во-первых, я отбываю условный срок. А еще у меня там очень неплохая работа.
– Ты могла бы найти работу и здесь, – сказала Деб. – На лесозаготовках все время нанимают людей – если они готовы работать. Тебя тем более возьмут, только скажи, что ты механик. А нельзя переменить место отбывания этого условного срока?
– Не знаю. Здесь ведь другой штат и все такое. Да и на собрания надо ходить.
– Тебе это необходимо?
– И да, и нет. Послушай, Деб, я приехала не просто в гости. Есть еще одна причина, – призналась Манч.
– Тш-ш! – оборвала ее Деб. – Слышала это?
Манч прислушалась, но уловила только шум воды, перекатывающейся по камням.
– Что?
Олень выбрался из кустов и посмотрел в их сторону. Это был самец. На голове у него красовались рога с двумя отростками. Большие карие глаза глядели не мигая.
Деб прицелилась.
Манч закричала:
– Пошел!
Олень сорвался с места, изящно повернувшись на длинных тонких ногах.
Деб выстрелила дважды. Первый выстрел отбросил голову оленя назад, второй вырвал кусок горла. Животное рухнуло на землю.
– Зачем ты это сделала? – спросила Манч.
– Надо стараться не попасть в туловище, – ответила Деб, неправильно истолковав ее вопрос. – Иначе можно мясо испортить. Если пуля разорвет кишки, все брюхо будет полно дерьма.
Она направилась к добыче. Манч неохотно пошла следом.
– И что теперь? – спросила она, когда они оказались рядом с оленем.
Его открытые глаза застыли. Кровь из раны на горле пропитала землю.
– Удачно получилось, – сказала Деб.
– Почему удачно?
– Когда разделываешь добычу, надо перво-наперво перерезать яремную вену и выпустить из туши кровь.
– Что делают потом? – спросила Манч.
– Вскрывают брюхо и вытаскивают кишки. Чтобы сохранить мясо, нужно как можно быстрее его остудить.
Манч посмотрела на убитое животное. Олень весил фунтов восемьдесят, а то и сто.
– А как мы дотащим его до грузовика? – спросила она, не испытывая никакого желания иметь дело с мертвой тушей.
– Свяжем ему ноги и понесем на палке. Ну же, где твоя соображалка?
Пока Деб связывала ноги оленя вынутой из рюкзака веревкой, Манч нашла достаточно длинный и прочный стволик, который мог выдержать вес животного. Вдвоем они с трудом дотащили тушу до дороги: то на плечах, то волоком. Забросили в «форд» и плюхнулись на сиденья.
Деб включила двигатель.
– Куда теперь? – спросила Манч.
– Туда же, куда мы пойдем сегодня вечером на сборище.
– Какое сборище?
– Сегодня же вечер пятницы.
– Да, конечно.
