возможно — издавна. Убийца достал их оттуда и сжег.
Шарко поднялся на второй этаж, прошел в большой зал с частной коллекцией ископаемых и минералов. Дорогое, должно быть, удовольствие — завести у себя такой музей. Все экспонаты были в прекрасном состоянии, все умело подсвечены, животные, казалось, готовы к нападению. Он отвернулся и в противоположном углу заметил дырку в полу и лежащие рядом паркетные дощечки.
Потом он отправился в библиотеку, где рассчитывал найти Белланже. Тот был едва ли старше Леваллуа, но обладал всеми качествами, необходимыми для того, чтобы командовать людьми. Одинокий, умный, спортивный. И честолюбивый. Отношения между Шарко и Николя Белланже не были ни теплыми, ни прохладными, они просто работали вместе, и все.
Жак Леваллуа тем временем внимательно осматривал ряды книг в шкафу, на который указывали пальцы убитого. Поль Шене, тот самый судмедэксперт, который делал вскрытие Евы Лутц, выпрямился и стал снимать перчатки. Сняв, протер линзы очков фланелевой тряпочкой.
— Я бы сказал, что он откинул коньки не меньше четырех и не больше восьми дней назад. Аутопсия, вероятно, позволит получить более узкую вилку. Труп можно увозить.
Шарко переваривал информацию. От усталости и избытка кофеина состояние его было странным: он словно поплыл, как после нескольких бокалов вина. Тем не менее ему удалось навести в голове хоть какой-то порядок.
— Еву Лутц убили три дня назад. Тернэ — раньше. А это значит, что Тернэ не был убийцей Евы.
Белланже, медленно поворачиваясь вокруг своей оси, осматривал комнату. Высокий, с светло-карими глазами, темными взлохмаченными волосами.
— Исходя из того, что шимпанзе в его коллекции не имеет черепа, и череп этот при обыске не найден, можно выдвинуть версию: убийца сначала пришел сюда, чтобы подвергнуть пыткам и убить Тернэ, а назавтра, воспользовавшись украденными здесь челюстями шимпанзе, разделался со студенткой. Версию эту надо отработать, вот только я пока плохо представляю, какое отношение к ней может иметь мальчишка в черной пижаме. Мало похоже, что на его совести два убийства. Последние сведения из конторы, я только что туда звонил, такие: парень метался и рычал, как животное, и успокоился только тогда, когда ему вернули его книгу. Сразу же уселся на пол и принялся переворачивать страницы — в точности так, как здесь, не говоря ни единого слова.
Эта комната никак не отпускала от себя Шарко. Ряды книг, поднимающиеся до самого потолка, метры и метры полок. Мебель из ценных пород дерева, соседствующая с хай-теком и какими-то необычными произведениями искусства, явно свидетельствовала о больших деньгах и чрезвычайной эксцентричности хозяина.
— Что-нибудь нашел? — спросил комиссар у Леваллуа.
— Какое там! Видишь, сколько тут книг? Ну и как понять, на которую он показывал?
Голова у Шарко еще не пришла в норму, но он вернулся к трупу и снова всмотрелся в мертвое тело. Покалеченный, обожженный, порезанный — возможно, ножом. Судмедэксперт перевернул Тернэ на спину, и стала видна обширная и глубокая рана в паховой складке.
— От этого он погиб? — спросил комиссар, указывая на рану.
— Ну да. Левая наружная подвздошная артерия была перерезана, а она — как полноводная река. Он упал вместе со стулом и истек кровью. Смерть наступила через несколько секунд.
— Необычный способ прикончить врага. Может быть, убийца имеет отношение к медицине? Или просто хорошо знаком с анатомией человека? Для начала он долго пытал Тернэ, ему хотелось, чтобы тот как следует настрадался. Затем, когда узнал все, что ему требовалось, — возможно, о местонахождении видеокассет, — умело прирезал. И ушел, не дожидаясь, когда жертва испустит последний вздох. Чистая работа, выполненная мастером своего дела. И точно так же, как в случае с Евой Лутц, никакой паники.
— На языке и деснах есть следы табака. Похоже, убийца заставлял Тернэ прикуривать те самые сигареты, которыми потом прижигал его кожу.
Судмедэксперт чуть отошел и показал на торс убитого:
— Гляньте-ка сюда, на грудь. Если всмотреться в следы от ожогов сигаретами, можно различить две расположенные рядом буквы: X и Y.
— Икс и игрек? Сочетание хромосом, характерное для самца? Для мужчины?
Шене кивнул:
— Совершенно верно. Одна пара хромосом — особая. Эта пара может состоять из двух иск-хромосом или из сочетания икс-хромосомы и игрек-хромосомы. От матери эмбрион наследует всегда только икс- хромосому, а от отца может унаследовать либо икс-хромосому, и тогда родится девочка, либо игрек- хромосому, и на свет появится мальчик.
Шарко задумался. Убийца играл с жертвой в жестокие игры. Но с другой стороны, он — сознательно или невольно — оставил после себя улику. Весь в сомнениях, комиссар подошел к трем висящим рядом картинам. Первая представляла собой изображение охваченной пламенем птицы на фоне пылающего небосвода — легендарной птицы феникс. На второй была написанная маслом человеческая плацента: большой прозрачный пузырь, оплетенный кровеносными сосудами, — сами эти сосуды темно-красного цвета напоминали странный серпантин, а все вместе походило на гигантского паука. Третья оказалась даже не картиной, а увеличенной фотографией мумии доисторического человека, абсолютно высохшей и положенной на стол так, будто кто-то собирается делать вскрытие. Комиссар, вернувшись к картине с плацентой, поморщился:
— Либо я ничего не понимаю в искусстве, либо у Тернэ был очень странный вкус.
К нему приблизился Николя Белланже. Под картинами с Фениксом и плацентой они обнаружили таблички с подписью художника: Аманда П.
— Ты, как и я, наверняка заметил, что все в этом доме так или иначе связано с ДНК, рождением живого существа или с биологией как таковой. Даже форма предметов мебели. Но выставить в рамке фотографию этой омерзительной мумии, нет, правда… Даже поселился он на улице Дарвина!
— Да, и страсть эта осталась с ним вплоть до самой смерти: он же умер с буквами X и Y на груди… Так сказать, прощальный привет от убийцы.
Судмедэксперт распрощался и смылся: у него было еще много работы. В комнату безмолвно вошли санитары из морга и так же безмолвно засунули тело в черный пластиковый мешок. Громко, на всю комнату, вжикнула молния. Оставшись теперь один на один с Шарко, его начальник направился к двери в соседнюю комнату.
— Там сидел этот тип в пижаме. Закрылся и сидел со своей книжкой. Три сотни страниц, старательно пронумерованных авторучкой, но чистых, белых. Ты когда-нибудь такое видел?
— Не раз. Достаточно побывать в психиатрической больнице…
Шарко вздохнул и пошел узнать, как дела у Жака. Оказалось, что Леваллуа успел уже разобраться в принципе организации библиотеки: книги в шкафу были расставлены по темам: наука, естествознание, география, — а внутри каждой темы по алфавиту.
— Тернэ был педантом и аккуратистом до мозга костей. Если он показывал на это место, значит, здесь что-то не в порядке. То ли одна из книг стоит вверх ногами, то ли не на своем месте. В общем, что-то тут должно быть, что не соответствует всему остальному.
Комиссар, тоже изучавший порядок книг на полках, обратил внимание на несколько стоявших рядом томов с весьма выразительными названиями: «Не продолжать жизнь, которая не заслуживает продолжения», «Эвтаназия», «Способы борьбы с одряхлением общества»… Труды по евгенике, монографии о чистоте расы, насчитывались тут десятками. А справа на этой же полке стояла целая подборка изданий, посвященных проблемам вирусологии и иммунологии. Ничего захватывающего.
Леваллуа очень медленно спускался по ступенькам стремянки, изучая книги, находившиеся всякий раз на уровне его взгляда. И вдруг, вскрикнув, вытащил облаченной в перчатку рукой книжку из ряда:
— Вот те на! Книжка про ДНК среди книг по географии! Называется «Ключ к замку». А теперь догадайся, кто…
— Ладно, давай уже, рожай!
— Написал эту книжку не кто иной, как сам Тернэ!
Шарко протянул руку, взял у Леваллуа книгу и стал рассматривать обложку. На ней был рисунок Леонардо да Винчи: стоящий обнаженный мужчина, вписанный в четырехугольник и окружность. Кроме
