— Я еще не готова выйти замуж, совершенно не готова.
Он рассматривал узор своего галстука.
— Не готовы?
— Нет.
— Так чего же вы тогда хотите?
— Эй, я просто сижу здесь и пью вино и вовсе не просила задавать мне дурацкие вопросы.
Он растерянно заморгал.
— Думаю, что мы будем сексуально совместимы.
Она засмеялась и смекнула, что уже немножко пьяна.
— Вы и это знаете?
— Да, мне кажется, я знаю, — ответил он охотно, губы у него были неестественно влажными. — Думаю, вы с пониманием отнесетесь к… моему… у меня есть небольшой дефект, не физический, не беспокойтесь, — скорее это вопрос эстетики. — Он замолк, ожидая просьбы объяснить все яснее.
— Давид, — сказала Кристина.
— Да, — ответил он с внезапной надеждой.
— Вы мне рассказали о своей профессии и финансовом положении, практически предложили супружество, допустили, что мы будем совместимы, и намекнули на какую-то вашу сексуальную проблему. Правильно?
— Да, я полагаю…
— Но, Давид, вы кое о чем забыли.
— О чем?
— Вы забыли спросить мое имя.
— О.
— Вам лучше уйти, — сказала Кристина. Он взглянул на нее изучающе.
— Да. Да. Извините меня, — он протянул руку. — Пожалуйста, примите мои извинения.
Она фальшиво улыбнулась.
— Пока.
Он соскользнул с табурета и направился к другой женщине. Наверное, собирается сказать все слово в слово.
Я не возмущена, подумала она, потому что почти пьяна.
— Вы не возражаете? — Мужчина в черной толстовке плюхнулся на табурет рядом с ней.
— Не возражаю, — ответила она, помахивая сигаретой.
Он был высоким и слишком худым, голова совсем недавно побрита, то ли лысый, то ли хотел своей «прической» что-то сказать. Большие хромированные часы с тремя циферблатами на запястье, судя по ее опыту, — скверный знак. Мужчины с большими часами, как правило, быстро отваливали. Так что держи ухо востро, Кристина. Она попыталась вспомнить, какие часы носил Рик, — и не могла. Однако легко представила часы своего отца, дешевенькие «Таймекс», ободранные, с въевшимся в царапины мазутом. Честные часы честного человека. Как бы ей хотелось, чтобы он был жив, коснуться его лица. Я бы
— Знаешь ли, — сказал он, — я вовсе этого не хочу, но нам надо остановиться.
— Почему?
— Я совершил ошибку, — признался он.
— Какую?
— Я думал, что смогу справиться с собой, не получается.
Она заплакала.
— Из-за тебя я схожу с ума. Ты медленно сводишь меня с ума.
— Каким образом?
Он задумался на мгновенье.
— Ты ненасытна.
— Я?
— Да.
— Я
Он кивнул.
— Откуда ты знаешь?
— Поверь мне, — сказал он, — я знаю.
— Но я
— Временно, только временно, — ответил он.
— Но я люблю тебя.
— Нет, я так не думаю, — возразил он. — В тебе есть что-то жесткое, Кристина. В глубине души ты знаешь, что способна меня располосовать.
Он был прав.
— Что-то с тобой случилось, — сказал он. — Ты мне ничего не рассказывала, и я ничего не хочу знать. Но это тебя и сломало, и сделало очень сильной. Я повидал немало женщин и думал, что смогу справиться с ситуацией, потому что на двадцать лет тебя старше. Но ошибся. Я хочу закончить нашу связь, пока в состоянии.
Лысый мужчина вытащил пачку сигарет и предложил Кристине закурить. Спектакль начинается, подумала она, взяв сигарету.
— Они французские, — пояснил он.
Она кивнула, голова ее слегка кружилась.
— Значит, ты не француз?
— Почему нет?
— Французы курят американские сигареты, — сказала она и бросила взгляд в сторону. Напротив нее две женщины листали альбом с фотографиями свадебных тортов.
— Ты, пожалуй, права. — Он отхлебнул из стакана. — Меня, между прочим, зовут Рауль.
— Мелисса, — сказала Кристина.
— Кого-нибудь ждешь?
— Да.
— Кого?
— Незнакомца.
Я такая замысловатая, подумала она, аж тошнит. Он попытался рассмеяться.
— А как он выглядит? Тебе известно?
— У него башмаки не стоптаны.
Он выпрямил ногу и осмотрел свой итальянский ботинок.
— Со мной вроде все в порядке.
Экий обольститель, подумала Кристина.
— А какой он еще, этот незнакомец?
— Лучше не спрашивай.
— А я все-таки спрошу.
— Он может встать и выдать.
— Встать и выдать?