как Фелисити, вооружившись огромной вилкой, тычет ею в картофелины, пекущиеся в духовке. Положа руку на сердце, приходится признать: она за все эти годы так и не научилась вкусно готовить.
— Еще десять минут, от силы пятнадцать, и они будут готовы, — пробормотала она.
— Ума не приложу, кто сегодня весь день возил ее в машине? — заметил Нил. — Я всегда был уверен, что у Маргарет нет друзей.
Фелисити со стуком захлопнула дверцу духовки и покачала головой:
— И не говори! Я просто не могу себе простить! И как только это я не догадалась проводить ее до машины?
— Ну, о пролитом молоке не плачут, — сказал Нил. — Надеюсь, она, несмотря ни на что, все-таки появится завтра на работе. К нам приезжает целая орава богатеньких американцев. — Он немного помолчал. — Как бы там ни было, я должен убедиться, что к их приезду все будет готово и мы их встретим по первому разряду.
Ах, если бы Нил в свое время прислушался к тому, что говорила ему мама, он наверняка запомнил бы, что не следует «искушать судьбу», ибо это всегда приносит несчастье.
34
Когда матушка Шарки и ее сын закрыли клинику, они поднялись наверх, к Симусу, который к тому времени заканчивал последние приготовления к ужину.
Сегодня на ужин были спагетти, их любимое блюдо.
— Я поставил чайник и накрыл на стол, — похвастался Симус. — Ну, как прошел сегодняшний день в клинике «Белоснежная улыбка»?
— От пациентов отбоя не было, пап. Причем двое явились вне очереди.
— Жду не дождусь, когда ты мне о них расскажешь.
— Расскажу, расскажу. Только сначала переоденусь: сниму халат и надену спортивный костюм. — С этими словами сын решительно двинулся по коридору, насвистывая себе под нос веселенький мотивчик.
— Наш Дэнни такой хороший мальчик, — с чувством произнес Симус, обращаясь к жене, которую, кстати говоря, звали Кэтлин.
— У меня уже все сердце изболелось: что-то с ним будет, когда нас не станет? — отвечала Кэтлин. — Ему будет так тоскливо без нас. Если бы только нам удалось найти для него подходящую девушку…
Симус энергично закивал:
— Какая жалость, что ему пришлось сверлить зубы той симпатичной девахе, с которой он встречался несколько лет назад! После этого все пошло наперекосяк. А я-то думал, у них все уже на мази.
Кэтлин поспешила заступиться за сына:
— Но ведь это случилось в воскресенье, помнишь? Она явилась к нам со страшной болью и попросила его помочь. Дэнни не виноват, что туда попала инфекция и ей пришлось выдрать зуб. А теперь хватит разговоров, давай-ка выкладывай угощение на стол.
Симус тяжело вздохнул:
— Может, нам стоило чаще его подбадривать, когда он хотел попробовать себя в шоу-бизнесе?
Кэтлин возмущенно махнула рукой:
— Тебя послушать, так мне надо было зарабатывать себе на кусок хлеба, отплясывая ирландскую жигу!
Симус понял, что разговор окончен.
За ужином он с увлечением расспрашивал сына о тех двух пациентах, которые явились вне очереди.
— Первый был американец, — отвечал Дэнни, энергично наматывая спагетти на вилку. — У него выпала коронка, когда он ел оладьи с голубикой. Как так получилось? Случайно надкусил маленький камешек!
— Ox! — сочувственно вскричал старик Шарки. — Только подумаешь об этом — у самого зуб разболится. Это не у него ли каштановые волосы? И у его спутницы тоже?
— Да.
— Выходит, я правильно угадал!
— Правда?
— Точно! Когда он садился в машину, у него был такой вид… краше в гроб кладут.
— Я вам клянусь, когда он сидел у меня в кресле, то смеялся так, что стекла звенели. Такого странного смеха я в жизни не слыхивал. А потом в кабинет ворвалась его жена, чтобы посмотреть, что происходит. И велела, чтобы я ни в коем случае не давал ему закиси азота.
Матушка Шарки оторвала взгляд от своей тарелки:
— Это произошло, когда я поднималась наверх. Если бы я была там, то в жизни бы не позволила ей отрывать тебя от работы.
— Спасибо, матушка, но она сказала это вовремя: оказывается, у него проблемы с сердцем.
Кэтлин презрительно пожала плечами:
— Она сама виновата: наотрез отказалась заполнить формы. Если б она это сделала, ты бы знал о его больном сердце.
Дэнни так и покатился со смеху:
— Заполнить формы? Я даже имен-то их не спросил!
— Не спросил? — возмутился Симус. — Я тут, наверху, из кожи вон лезу, составляя досье на каждого, кто сюда приходит, записываю номера машин — на тот случай, если кто-нибудь из этих субчиков окажется нечист на руку, а ты даже имен их не спросил?!
— Да ладно, пап, расслабься. Они больше не вернутся. Этот тип собирается к своему личному стоматологу в Нью-Йорке, или Лос-Анджелесе, или бог его знает где.
— Ты это о чем, сынок?
— Сначала он сказал, что его лечащий врач практикует в Нью-Йорке, затем оговорился, что его клиника в Лос-Анджелесе… А, ладно, какая теперь разница. — Тут Дэнни отправил в рот солидную порцию спагетти. — Верно?
Несколько минут все молча поглощали еду, смакуя бесподобный, потрясающе вкусный соус. Этот соус был визитной карточкой Симуса. Хлебушек тоже удался на славу: свежий, горячий, с хрустящей корочкой, а салат был просто объеденье.
Наконец Симус вытер рот салфеткой:
— Ты до сих пор ни словом не обмолвился о втором внеочередном пациенте.
Дэнни закатил глаза:
— Одна пожилая леди. Она работает в замке Хеннесси. Упала на улице, ударилась и вышибла себе передний зуб. Ой, чуть не забыл! Представляете, это та самая леди, которая придумала карикатуру для «Веселого забега». Меня ей рекомендовал сам Тренер!
— А чем она занимается в замке Хеннесси?
— Работает там горничной.
— Судя по этой картинке, она талантливая художница. Ей следовало бы и дальше продолжать в том же духе. — Симус положил себе на тарелку еще кусок хлеба. — Ты ведь уже слышал о том, что случилось в замке Хеннесси вчера ночью, верно?
— Нет, — ответил Дэнни.
— Я слышала, — вмешалась Кэтлин. — Сегодня передавали по телику.
— А что там такое? — спросил Дэнни. — Я весь день был так занят, просто головы не поднимал. Даже новости некогда было послушать.
Симус изложил сыну всю историю в мельчайших подробностях и добавил:
— Можешь себе представить, кузен жены этого Джека Рейли — наш Джеральд Рейли, ведущий ночной программы, которую я слушаю, когда меня одолевает бессонница… Так вот, на прошлой неделе он сказал, что его двоюродная сестра, Риган Рейли, и ее муж Джек со дня на день прилетают в Ирландию, чтобы провести здесь свой медовый месяц. Джек Рейли возглавляет подразделение по особо важным делам полицейского управления Нью-Йорка. Жду не дождусь сегодняшней программы Джеральда. По радио передавали анонс: якобы среди прочих гостей в студии ожидаются Риган и Джек Рейли, а также тот счастливчик, который раскопал у себя в подвале кольца Кладда.
— Да уж, повезло, так повезло, — согласился Дэнни.
— Не забудь, пожалуйста, сделать потише! Я нуждаюсь в отдыхе! — строго предупредила мужа Кэтлин.
— Ну конечно, милая, о чем речь. Только боюсь, я не досижу до начала передачи. К десяти часам я, как правило, уже вырубаюсь.
— Пап, а ты посиди со мной в гостиной, и мы послушаем Джеральда вместе, — предложил Дэнни.
Старик широко улыбнулся, с нескрываемым обожанием глядя на своего ненаглядного отпрыска, и ласково потрепал его по руке:
— Я приготовлю попкорн. Может, мы сами позвоним в студию и что-нибудь спросим. — Он рассмеялся. — То-то будет весело! Надеюсь, я все-таки не засну.
Если бы Симус Шарки знал, что в тот день под крышей их дома побывала не одна, а целых две парочки отпетых мошенников и в своей неизменной черной записной книжечке он умудрился зафиксировать номера их машин, вряд ли ему вообще удалось бы сомкнуть глаза в ближайшие две недели.
35
Шейла и Брайан вернулись в Голуэй на своей взятой напрокат машине. По радио они услышали о записке, оставленной Джеку Рейли в замке Хеннесси.
— Боже правый, — вздохнула Шейла, — подумать только, теперь они все время будут маячить у нас перед глазами. Ума не приложу, какого черта им сегодня понадобилось в спортзале? Все это очень подозрительно!
— Не бери в голову, — посоветовал ей Брайан. — Наше дело — придерживаться составленного плана.
В Голуэе они купили все необходимое для каждого уважающего себя привидения: черный как смоль парик, черный плащ с капюшоном, длинную черную юбку и старомодный белый чепчик. А также черный карандаш для подводки глаз, чтобы затенить бледные ресницы Шейлы, и белую пудру, чтобы сделать ее похожей на покойницу, только что восставшую из могилы. Когда они покончили с беготней по магазинам, было уже около восьми часов. Они аккуратно уложили покупки в багажник, стараясь не задеть картину Маргарет, и крепко его захлопнули.
— Ну вот, мне уже намного легче, — заявил Брайан. — Мы потихоньку продвигаемся вперед.
