этот фолиант с малоприятным для не-некроманта содержимым. С тех пор и держал все в голове, старательно разработав систему раскладывания по полочкам. Вот и сейчас, убедившись, что не упустил ничего, отпустил формулу.
— М-да. Тут над одними следствиями лет десять работать надо.
Он осторожно отключил матрицу и спрятал ее. Долго сидел в кромешной тьме, прислонясь к стене и обдумывая новые знания. Иногда подносил к лицу цветок, вдыхал тонкий, никак неуместный в подземелье аромат. И тогда на губах его несмело появлялась невидимая в темноте улыбка.
Он не заметил, как заснул. Проснувшись в потемках, с затекшей от камня поясницей, наконец вспомнил, кто он и где он. Встал на ноги, придерживаясь рукой стены, размялся. Прислушался к бурчанию в желудке, вытащил матрицу и быстро напился жидкого неяркого огня. Затем развернул ее и вновь стал дотошно изучать свое с Айне творение. Наконец нашел что-то интересное, долго и пристально изучал. А затем осторожно вписал пару знаков, прикидывая что-то в голове. Снова рассматривал, сверяя с другими местами матрицы. Вздохнул. Дал чертежу свернуться и стать огнем. Подхватил розу.
— Эх, королева Элеанор! Либо я полный дурак, либо все это здорово смахивает на своеобразное признание. Или нечто в этом роде.
Затем вытянул из огня какой-то вектор, ухватился покрепче. Шагнул в пламя и исчез, утащив за собой и матрицу. В каменной ловушке стало темно и пусто.
Королева Эльфов сладко потянулась, прогоняя остатки утренней дремы. Затем выпрыгнула из постели, скинула со своей умопомрачительной фигуры тонкую ночную рубашку. Переступила через нее по пути в ванную комнату, где обрушила на себя водопад восхитительно холодной воды. Поплескалась немного, не спеша высушила себя Теплой Волной и, чуть подумав, сотворила себе утреннее платье. В спальне ее уже дожидалась Лейза, прячущая испуганные глаза.
— Ну что там? Драконы? Или вновь пробудились Дети Хаоса?
— Ваше величество, — вновь присела в реверансе эльфийская девушка и несмело пролепетала, — Там у дверей Тирион.
— И что? — насмешливо спросила Элеанор.
— Пропали предметы, которые вы вчера отобрали у… — тут голос Лейзы совсем упал.
— Черная магия не перенесла ночи в эльфийской твердыне? — спросила королева и распахнула окно, пуская в спальню свежий утренний воздух.
— Осмелюсь доложить, принц говорит, что по его мнению, птичка упорхнула из клетки.
Королева резко обернулась. Несколько мигов невидящим взором смотрела на девушку. — Да, это серьезно. Ладно, прибери в комнате, а я поговорю с сыном.
Лейза осмотрелась, собираясь воспользоваться соответствующей магией, затем глаза ее округлились.
— Ваше величество. — в удивлении спросила она. — Я ведь вечером не ставила вам в спальню цветы.
Повелительница недоуменно повела точеной бровью, взяла с подставки у изголовья кровати серебристо-дымчатую вазу, и вытащила из нее одинокую, чуть завявшую алую розу. Глаза ее расширились. Королева уронила цветок на ковер и отступила как от змеи, зажимая рукой рот и рвущийся изнутри животный крик ужаса.
Сзади девушка прошептала. — Это ведь та самая, которой вы вчера… — и упала без чувств, как осенний лист.
Элеанор долго молчала, пока не уймется пустившееся вскачь сердце. Успела разглядеть и несколько сломанных шипов, и засохшую бурую капельку на одном листочке. И скомканные с одной стороны лепестки.
Села прямо на ковер, заметила в своей руке вазу. Поставила рядом. Посмотрела на розу, немного пришла в себя. И вдруг ее разобрал неудержимый смех. Королева хохотала неугомонным колокольчиком, отчего за окном разлетелись первые осенние тучи и в окно несмело заглянуло солнышко.
Когда обеспокоенный Тирион ворвался в спальню матери, две эльфийки все еще смеялись, всхлипывая и хлопая руками по ковру. Когда ему обьяснили ситуацию, он сначала нахмурился, что не шло к его удивительному лицу, потом задумался и тоже улыбнулся.
— Да, матушка, нам преподали незабываемый урок.
«Особенно мне» — подумала Королева Эльфов, еле слышно вздохнула и встала, легко оперевшись на руку сына.
Чуть более бледная, чем обычно, Айне проверила заклинание, позволяющее магам ставить портал в то место, в котором они никогда не были. Обвела глазами площадку перед воротами своего нового замка. Четверо дану — три лучника и девушка — изображали почетный караул под командованием вице-адмирала Лирна, ее дядюшки. Он прибыл заранее, так как «получил отпуск». Здесь начинался путь, который шел через будущий город, затем огибал озеро и исчезал в лесу. По обеим сторонам дороги уже шло строительство. Предприимчивые гномы соорудили временную кузню и лесопилку, клятвенно заверив, что потом заменят их «более приличными в центре города зданиями», а лес будут брать издалека. Впрочем, ратуша и Гильдия Кузнецов были уже почти готовы, а на берегу озера уже была готова дюжина миленьких домиков для людей и дану.
Вообще-то ярл здорово придумал с этими гномами. Без них тут и за полста лет не развернуться. Братья-бородачи, которые строили оба замка, получили «добро» после постройки основных зданий ставить пивоварню и гостиницу. А поэтому работали воистину не покладая рук. Да и сотня их детей, племянников вместе с сестрами, женами и кузинами проявили свое трудолюбие в полной мере. За Закатной Горой, как не мудрствуя лукаво, назвали ее эльфы, уже стояла крепкая деревушка хоббитов, и на полях было достаточно всего на зиму. По мудрому совету маменьки леди Айне освободила их от всех налогов на три года. Не успели построить деревню, как к девушке подвалили еще три делегации половинчиков. Для второй деревни место нашлось за Восточной горой, там еще строятся. Две другие группы несказанно опечалились. Но когда «благородная леди» походатайствовала за них перед баронессой Бриарвуда, маленькие хоббиты стали так благодарить и кланяться, что Айне стало немного стыдно. Так что у Аэлирне неподалеку от ее замка тоже раскинулись на холмах и полянах две солидные новостройки в обрамлении ухоженных огородов и растущих садов.
За озером построили деревню люди. Немного охотников, лесорубов и углежогов. Немного пчеловодов, табунщиков и гончаров. Так и набежало две сотни крепких хозяйских дворов. Там же обосновались две бриарвудские ведьмы, которые решили «не оставлять такие места без присмотра».
Первым прибыл канцлер Бер. В шикарном наряде из темно-синего с золотым шитьем он смотрелся весьма импозантно. Под мышкой он держал что-то завернутое в серое полотно и лишь загадочно улыбался на все вопросы.
Затем госпожа Йоргенсен чуть не рассчитала и вышла из портала прямо на краю рва вокруг замка. — Ой! Морская дева, когда ж я напрактикуюсь?
Матушка, ох — баронесса Аэлирне из Бриарвуда — появилась точно в центре магического круга-маяка во всем своем великолепии. Лорд Бер завистливо крякнул, а Жюстина вспомнила, как списывала из шпаргалки на экзамене и чуть покраснела.
Потом опять появился портал. Из него выглянул барон Орк, обвел вокруг глазами и, поймав успокаивающий взгляд Айне, скрылся опять. Появился вновь. Из радужного сияния величаво, как фрегат, выплыла Императрица, а за ней с хохотом вылетели принцессы. Рамона, у которой еще не отросли волосы, держала изрядных размеров коробку, в которой что-то царапалось и мяукало. Следом шагнул сам Император в мундире офицера Железного Легиона.
Пока все здоровались и обменивались новостями, Император негромко объявил:
— Не будем ждать… По нашим наблюдениям, Филит Линдл еще цел, а значит — ярл еще не решил выбираться наружу.
Вице-адмирал Лирн в парадном мундире кашлянул. — Ваше Величество, я лично не знаком с Черным Ярлом… есть уверенность, что он в порядке?
Император кивнул. — Насколько я его знаю, он мог задержаться только по одной причине. Очень уважительной.
В глазах Аэлирне мелькнула тревога.
