— О, кажется, он не знал, что тут можно выйти, — вздохнула я. — Слишком много для него открытий на сегодня.
Мы его вывели под руки.
— Как психопата ведем, — сказала мне Ира, зачем-то понижая голос. Все равно он не понимает.
Мы уже поднимались по лестнице, когда Сильвер наступил на краешек ступеньки, и та с грохотом улетела вниз, спустив его на одну ступеньку ниже. Он застыл, выпучив глаза, потом повернулся и посмотрел на меня. Я махнула рукой, мол, не обращай внимания, и пошла дальше, потянув его за собой. Ирка заглянула к нам в комнату. Все были на месте, кроме эстонцев и Лариски. Впрочем, последняя поднималась по лестнице. Мы с чистой совестью пошли к украинкам, те как раз переодевались. Сильвер так и застыл с открытым ртом.
— А-а-а-а-а! — завизжали девчонки и быстро прикрылись чем попало.
— Мм… на открытый рот такая реакция! — нашла закономерность Ира и вышла.
Украинки посмотрели, кто и с кем пришел, и принялись переодеваться дальше. Я подвела Сильвера к Ксюше и посадила на ее кровать.
— Я думала, это Подушка покрасился. Извини, не заметила, мне с ними надо было поговорить, — сказала она.
— Он по-русски не понимает, это новенький, — пояснила я.
Сильвер отстранился от нее.
— О, заметно, — кивнула Ксюша. — Был бы старенький — уже давно бы полез по чужим косметичкам.
— Не, он от одного слова 'рассыпчатая пудра' шарахается!
— Подушка рассказал?
— Наверное, он.
— А я хотела над ним подшутить, — вздохнула Ксюша. Достала пудру и дала Сильверу повертеть ее в руках.
— Не вздумай нюхать! — предупредила я, шумно вдохнула и изобразила руками крест.
Сильвер мгновенно все понял, поскорее закрыл ее и отдал обратно. Тут зашла Ира и раскрыла рот.
— А-а-а-а! Это ты, — все успокоились и продолжили переодеваться.
— Точно на открытый рот!
Я принялась рассказывать Ксюше, какие нехорошие Подушка с Одеялом, а Сильвер заскучал и мыкнул, привлекая внимание. Я стала рассказывать так, чтобы он понял. Сильвер проникся и усердно мне поддакивал, иногда сам что-то рассказывал. Мы по-русски, он по-эстонски, и все это сопровождая жестами.
— У вас на одного союзника больше! — потыкала она в него пальцем.
Сильвер всполошился.
— Нет, не про тебя, — успокоила я его.
— Класс! — сообщила Ира, наблюдавшая за нашим разговором да двух языках.
Русским не страшен языковой барьер! В итоге он нам жестами объяснил, что девчонки не так уж страшно обсуждают парней, чтобы покрываться красными пятнами.
— Эстонцы не парни! — в один голос сказали мы с Ксюшей. — Это нечто среднее.
Тут его позвала Ира.
— М? — спросил он у меня.
— Господи, иди! — удивилась я. — Мы-гы!
Он ушел.
— Чего это он у тебя разрешение спрашивает? — удивилась Ксюша.
— Не знаю. Такой большой авторитет!
— От рассыпчатой пудры спасла! — сказала Ксюша, сцепив руки и потрясая ими.
Теперь мы перемыли им косточки так, что все трое покрылись бы красными пятнами.
— Я тоже хочу! — посетовала Ирка.
— А? — спросил у нее Сильвер. Она критически его осмотрела и изобразила что-то, малопонятное даже мне, скорее всего, наш разговор. Сильвер понял что-то явно нехорошее, чуть было не показал ей язык и снова пересел ко мне. Ксюша расхохоталась, содрогаясь в конвульсиях. Я выпала в прострацию и некоторое время просто на него смотрела. Ира быстро утешилась тем, что ей предложили что-то померить, и удалилась за шкаф. Тут в комнату зашел Подушка.
— У вас тут Ирки или Ольги нет? А то их, похоже, нигде нет.
— Нету тут ни Ирки, ни Ольки, — ответили ему, я тем временем незаметно села к нему спиной и уложила Сильвера на кровать, чтобы было незаметно. Подушка ушел.
— Ну, ОльКи тут точно нет! А насчет Ирки неуверенна, — сказала я.
— Ирка есть, но Ирины тут точно нет! — покивала Ксюша.
— Я Ирина, — сказала какая-то из украинок.
Надо было им дезу подсунуть! Что же мы не додумались!
— Давай сюда! — махнула рукой Ирка, показывая мне на Сильвера и на шкафы.
— Давай, только быстрее, — я спровадила Сильвера туда.
— М? — не понял он.
Я потыкала пальцем на шкаф и возвела руки к потолку, он тут же спрятался там.
— О, как понимает! — поразилась Ксюша.
— А я тебе о чем! — кивнула я.
Сама я улеглась на ее кровати, и мы начали смотреть журнальчик, ожидая, когда кто-то зайдет. Этот кто-то остановился около двери. Я поспешила перепрятаться. Села на кровать, которую сразу видно, как только открывается дверь. Дверь отворилась, и в комнату зашел Одеяло.
— Вы точно Ольгу или Ирку не видели? — спросил он, зашел и уселся на кровать.
Ксюша вопросительно посмотрела на меня, я пожала плечами.
— А то они ушли с другим эстонцем.
— С другим эстонцем? Сбежали с другим! — дружно поохали девушки.
Ксюша сказала мне быстро идти к ее шкафу и подольше рыться там в поисках журнала. Только я туда дошла, как в комнату забежал Подушка.
— Слушай, нету их нигде!
— Ты в медпункте смотрел?
— Нету их там.
— А в столовке?
— Нету, там даже следы их пребывания остались. Одни перепуганный эстонец и несколько неодобрительных, — поведал Подушка.
Я уронила полку.
— Блин, кто тут додумался полку не закреплять, — поругалась я, радуясь, что никто не обратил внимание.
— А в комнате смотрел?
— Не-эт…
Одеяло сбегал посмотрел.
— Нету.
Я все рылась, Одеяло посмотрел на меня и пошел дальше.
— Девчонки, ну вы не знаете, где они могут быть еще?
Все пошептались.
— В сортире! — сказала Ксюша.
— Да смотрели уже там! — в один голос сказали эстонцы.
— А в мужском?
Эстонцы переглянулись.
— Сразу видно, что вы не имели дела с ненормальными русскими девицами, — покачала головой Ксюша. — Еще в душе посмотрите, а то вдруг рыдают и решили утопиться!
