— Эх, — вздохнула я. Что с него, тормозящего, взять? Разве что шерсти клок, благо что длинная, мягкая и белая!
— Я спать, вы как хотите, только потише тут Диму доводите, — сказала я.
Я попыталась улечься.
— А еще посмотреть хочу, — сказал Подушка, высовывая голову, подушка упала к нему под матрас. Я смерила его оценивающим взглядом.
— Вылезай! — скомандовала я.
Подушка вылез наполовину и удивленно посмотрел на меня, я пристроила на него подушку и улеглась. Через какое-то время он стал шевелиться.
— Что такое? — недовольно спросила я.
— М… а… — сказал он, потирая спину.
Я подумала и предложила ему подушку, а на него сверху — матрас, но он отказался, судорожно помотав головой. Тогда я сперла подушку у лежащей снизу девушки, а она взяла лишнюю, которую притащили эстонцы. Ну вот, другое дело — и мне удобно, и ему… вроде бы. Теперь можно и поспать.
Все старательно шумят в соседней комнате. О, долго Дима будет пытаться открыть дверь без ручки, я расхохоталась. Вот только Ира поздно спохватилась, что неплохо бы, чтобы он и в нашу зайти не мог. Дима уже открыл дверь, тишину нарушил только сдавленный вскрик Подушки, которому досталось дверью по спине. Дима так же тихо прошел в соседнюю комнату, обо все спотыкаясь и лишь каким-то чудом не падая. Он дошел до веранды и затих, смежная комната снова принялась шуметь.
— А, вот вы шумите! — Дима залетел в комнату, и показательный «гав-гав» начался снова. — Чтобы в 2-х комнатах была тишина!
В нашей комнате тишина была полной, ибо все ржали бесшумно.
— Так, Подушка, вставай, пойдем шуметь на веранду, — сказала я, найдя прокол в Диминой логике.
До всех тут же дошло то же самое, и мы все отправились на веранду.
— Я под кровать не полезу! — заявил Подушка. — Там паук!
— Мы его уже вам отдали! — сообщила я.
— А-а…
В итоге я его уложила на Гельсушкину кровать, с ее разрешения, разумеется, накрыла одеялом и положила сверху подушку.
— Фр, мр, — он вытащил голову, я расхохоталась. Ага, одеяло на манер длинных волос с подушкой вместо короны.
Я снова завесила его, он снова освободился. В итоге мы сошлись на занавешивании половины лица. Одеяло мы с прятали за занавеской, пододвинув сушилку, дабы ног было не видно. К ней уж Дима точно не пойдет, там всякого добра навалом. Сами расселись по койкам и начали орать «Halleluiah» в окно. Дима тут же прибежал.
— Что вы тут шумите? — заорал он.
Ему все популярно указали на дыру в логике и продолжили шуметь.
— Чтобы на веранде было тихо! — сказал он.
Все разлеглись по своим койкам и принялись шуметь. Я совсем обнаглела, нашарила у Иры под матрасом МП3шку и улеглась, включив ее.
— … - сказал Подушка.
— А? — я вытащила наушник.
— С МП3шкой спать?
Я поставила наушник на место.
— Ну ты, Подушка, пошляк! — усмехнулась Ира.
— Кхе, км, с МП3шкой… Это кто из украинцев? — поразилась я.
— Это тот, который! — сказала Ира, показывая оттопыренные уши.
— А может тот, который, — я показала жуткий оскал.
— Не знаю, — задумалась Ира.
— Может, мне лучше спрятаться? — спросил Подушка.
— Не, сиди. Дима у нас слепой, выше своего роста не видит, а ты для него вне поля зрения, — сказала я заплетающимся языком.
— Ага, прям сейчас люстру сшибу! — усмехнулся Парень.
— Было бы очень мило, — все так же заплетаясь сказала я. — Столько бы пыли на Диму свалилось.
— Ты правда засыпаешь? — удивился парень.
— Нет, — еще более сонно ответила я.
Подушка завис. Это его коронный номер! Ира в это время воевала с Одеялом, который периодически орал 'Нет, не пойду'.
— Тебя никто никуда идти не просит. Тебе сказали лечь! — отвечала ему Ира.
— Н-да, Одеял, не повезло тебе, — сочувственно сказал Подушка.
— Везет же людям, — вздохнул Одеяло.
— Ага, везет… дверью по спине, — ответил эстонец.
— Был бы здесь, тебя бы заметили, если бы так сидел, — резонно заметила Ира. — Так что радуйся.
Одеяло, видимо, на эстонском пожаловался Подушке на нехорошую Иру. Та тут же подтвердила все, что он сказал, и стукнула его подушкой.
— Если тебя увидит Дима, сам будешь доказывать ему, какого ты пола! — сказала она в назидание.
— У… и что толку. Ну докажет, ему же и хуже, — сказал Подушка.
— Ему-то надо доказать обратное, — усмехнулась я.
— Толку-то, докажет все равно не то, — логически помыслил Подушка. Это где-то надо записать!
Наверное, Одеяло сказал что-то типа:
— Вот видишь!
— О, господи, — вздохнула я.
— Ну и что? — пожал плечами Подушка.
— Забыл, что такое годы правления Иры? — спросила я.
— О, лучше бы и не вспоминал, — насупился парень.
— Так, все, — решила Ира и улеглась поудобнее.
Я долго не могла улечься и шевырялась, решила убрать МП3, а то все время мешает.
— Сам думай, куда будешь прятаться, — сказала Ира.
— А зачем мне прятаться? — спросил Одеяло.
Подушка объяснил ему, что с ним будет, если включат свет. Одеяло тонко намекнул, что и Подушку увидят при свете, тот показал на матрас, под который планировал прятаться в случае опасности. Одеяло пригорюнился и уселся на ступеньку.
— Давай меняться, — вздохнул Одеяло.
— Ну, классно, — сказала Лариса.
Что это она? Я даже приподнялась, дабы понять, что там такое.
— Правильно-правильно, Ольга, меняйся, — сказала она.
Ира сжала губы, стараясь не смеяться, я закатила глаза, Подушка грустно ступорился, Одеяло так и не понял, что предложил. А Лариса между тем гений, она предложила нам обратно меняться койками.
Я задумалась, как бы объяснить одному эстонцу так, чтобы другой не понял. Подушка же упрямо смотрел на свои ноги, точнее, на матрас, под которым они были. Я тем временем изобразила, что ухожу, Ира тоже за нами, причем стала толкать речь Одеялу, знаками мне показывая, чтобы я быстрее объясняла идею Подушке.
— Пошли, — я подергала парня за руку.
— А! — до него, наконец, дошло, и он подорвался с места.
Спрятавшись до поры до времени на кровати, Подушка выжидал. Одеяло радостно рванул на
