— Никуда она не пошла! Или пошла? Ё-мое, дверь вроде бы не открывалась, — задумалась Ира.
— Кто-то идет. Кто-то идет! Кто-то идет! — несколько раз для верности повторил Подушка. И не надо по 50 раз! Мы не эстонцы, с 1-ого раза доходит.
— Прячься, раз кто-то идет! — завершила я за него его застопорившуюся логическую цепочку. Подушка зарылся в подушки.
— Я только теперь понял, что не так далеко надо прятаться, — восторженно сказал парень, на радостях выражаясь крайне сумбурно.
— Ага, только ноги подбери, и мои заодно, — посоветовала я. Подушка согнул ноги в коленях, принуждая к тому же и мои.
Послышались шаги, о которых Подушка долго и упорно сигналил уже давно. Все ринулись к кроватям, а там ни подушек, ни одеял.
— А где? — удивилась Ира, на ней был крайне короткий халатик.
Тут зашел Дима и сразу же включил свет. Ира увидела клок волос Одеяла и спрятала его под матрас.
— Опять вылезал без моего ведома, — загробным голосом сказала она, стукнув по матрасу.
— Я вылезал? А с чего это я должен у тебя разрешения спрашивать?! — возмутился Дима.
Ира еще раз стукнула по матрасу.
— Бедный Одеяло, — посочувствовал Подушка.
— А где подушка, где одеяло, — удивлялись все.
— Ларис, тебе в изолятор не надо? — с ужасом спросил Дима.
— Куда? — уточнила Лариса с моей кровати. — Разве что для психов.
Дима очень удивился.
— А что там? — спросил он.
— О-о, — протянул Подушка.
— Где? Нет нигде, — пожала плечами Ира. — Ты что? Глюки?
— А вот где одеяла и подушки! — оживились все.
— Тут только Подушка, — сказал Подушка, еле сдерживая смех.
Дима опешил.
— Что? Что такое? — участливо спросила Ира.
— Ольга, отдавай! — стали голосить все.
— Ольга же в изоляторе, — удивился Дима.
— Нет, теперь я в изоляторе, — сказала Ира. Логично, изолятор у нас на ее кровати.
Дима ужаснулся и потопал к двери.
— Ольга, отдай! Отдай! Отдай хоть бы одно одеяло или подушку.
— У вас и так есть одно Одеяло, — сказала я.
— Ольга!
Я выползла, посмотрела на все и зарылась обратно. На меня махнули рукой и снова занялись перестановкой. Подушка взбивал себе подушки, как ему надо, я раскладывала одеяла.
— Дайка одеяло, — попросил Подушка.
— Одея-ал, — позвала я.
— Не это! — тут же отказался парень. — На него тут подушек не хватит.
Подушка спрятался так, что его стало не видно вообще.
— Ольга, отдай! — подошел и сказал каждый. Кто-то попытался спереть, но увидел ногу… не мою… испугался и убежал. Класс! Все еле успели разлечься, как Дима пошел на второй заход.
— Что случилось? — спросил он.
— От нас единственное Одеяло сбежало, — сказала Ира.
— И это сбежало? — ужаснулись все.
— Ага, — Ира продемонстрировало всем отсутствие Одеяла.
— У Одеяла ножки выросли, — сказала я.
— Как это? — спросил Дима.
Ира изобразила жуткое удивление.
— А вот так и выросли, раз убежал, — ответила я.
— Как это выросли? У одеяла? Хватит мне мозги пудрить! — завелся Дима.
— Тебе пудру дать? — мастерски изображенная эстонская логика! Пять с плюсом! — А ты вообще с кем разговариваешь?
— Как это? — удивился Дима. — А-а… ни с кем!
— Как это? А Я С КЕМ РАЗГОВАРИВАЮ?! — возопила я, пылая праведным гневом. Подушка уже икал от смеха. — Чего стесняешься, ржи в полный голос, — сказала я ему.
Подушка заржал, Дима ужаснулся.
— Скажите, что я этого не слышал, — попросил он.
— Чего не слышал? — удивилась Ира. — Сходи лучше, ой нет… не ходи!
— Ир, да чего ты боишься. Там же нет Одеяла, — сказала я.
— Нет у нас Подушки, нету Одеяла…
Подушка повторно заржал.
…Жмемся мы друг к дружке, чтоб теплее стало…
— Куда сходи? Куда сходи? — завопил Дима.
— В изолятор лучше не ходи, — ответила Ира.
— Почему? — удивился Дима
— Тебя изолируют от общества! — ответила та.
Дима ушел, видимо, в изолятор. Подушка сроднился с подушками и одеялами и отдавать их не хотел. Девушки смирились и стали придумывать новую каверзу. Надо сказать, с умом использовали время. Спустились по кипарису, сбегали в изолятор, оттуда принесли парочку горячих кружек «Колдрекс». Все попробовали этого чудного снадобья и оживились.
— Надо бы вылить это Диме на голову, — сказала Ира. — Хотя лучше в рот, но это же невозможно…
Приоткрыли дверь и поставили на нее все кружечки, точнее пластмассовые стаканчики. Все разлеглись по местам, а Димы нет и нет.
— Похоже, он поймал Одеяло, — сказала Ира.
Все задумались, куда и как сбежал Одеяло, если его поймали. Впрочем, после недолгих поисков Одеяло обнаружился в шкафу. Его запихнули обратно под матрас, подавив все возможные протесты. Шума было очень много, так что Дима, наконец, пришел. Я, увлеченная зрелищем, не заметила, что Подушка прорыл ход. Я накрылась одеялом, повернулась в другую сторону и жутко напугалась его лица, неожиданно появившегося вместо вожделенной подушки. Взмахнув руками, я поскорее замаскировала эстонца, убедившись, что никто этого не видел.
Шарах, дыдытск, шарах! Часть кружек упала на Диму.
— А-а! Вы что, с ума сошли? Вы что, с ума сошли? Вы что шумите? Вы что шумите? Вы что шумите? Вы что шумите? Вы что шумите?
— Словарный запас закончился?
— И не шумите больше, я больше к вам не приду! И больше не шумите.
И вправду закончился.
Шарах, бадыцк, плюх! Еще часть кружек, Ира переставила их.
Ну не придет и не придет. Мы снова принялись шуметь, Дима опять прибежал.
— Не шуми…те! — он хлобыстнул дверью, оставшиеся кружки свалилась на него разом. Кажется, и в рот попало!
Дима зашел в комнату мокрый, злой и пахнущий «Колдрексом». Эх, в глаза похоже, не попало, а жаль. Дима попрыгал, побегал, и снова увещевал нас не шуметь, ибо это нехорошо. Ире, впрочем, было не до него! Она проводила воспитательные мероприятия с Одеялом. Девушка доходчиво и понятно объясняла парню, что побеги это не ЕСТЬ хорошо, потому что ими можно отравиться! Я утрамбовывалась.
— Ты только потом ничего не убирай, я тоже хорошенько посплю, — сказала Лариса.
