Тут Одеяло в чем-то сильно уел Подушку, тот насупился, нахохлился и злобно смотрел на мир исподлобья. Видно, все-таки логика брюнета побила логику блондина. Неудивительно!
— Ты их этим хотела довести? — спросила Ира.
— Нет, это сделает доведение более логичным, — ответила я.
— Что-то моя логика отказывает, — задумалась Ира.
Я фыркнула и пересела к Подушке. Одеяло окончательно застопорился, и лишь хлопал глазами, Подушка злился на весь мир. До Иры, видимо, дошло, ибо она сначала хотела захохотать, но потом передумала и сдержалась. Одеяло ожил и что-то сказал. Пусть так:
— А может, и вправду Ольга в тебя влюбилась…
Подушка шарахнулся от него ко мне, пораженно уставился на меня и, медленно развернувшись к Одеялу, ответил:
— Думаешь?
— А что тут думать?
— Маловероятно. Все-таки сказали…
— А что толку? Так, если посмотреть, ни на что другое не тянет.
— Ну не знаю, все равно…
— Та-ак, пойду-ка я обратно к Ире, там есть с кем поговорить по-русски, — сказала я.
Эстонцы неожиданно заткнулись.
— Это были последние слова! — сказала Ира.
— О-о, я слышу голоса! — я истово постучала по себе по лбу.
Одеяло повернулся к Ире, и они о чем-то заговорили.
— Все-таки мне следовало пересесть обратно. Послушала бы, о чем они говорят, — сказала я. Подушка все так же сидел. — Прислушиваешься?
Он с огромным рвением потряс головой, видимо, убеждая себя в том, что он не подслушивает. Я изобразила его, Ирка расхохоталась, я решительно потрясла головой еще раз, изображая на сей раз пришибленную с детства. Одеяло с Ирой успели поговорить еще о чем-то, а я пересела на камушек, который мне мешал спокойно сидеть. В итоге я стала одного роста с Подушкой. У всего есть свои плюсы! Интересно, о чем они говорили, раз Одеяло слегка повис и снова принялся что-то взахлеб обсуждать с Подушкой. Видно, проверяют какую-то свою эстонскую теорию. Все, надоело!
Мы с Ирой синхронно встали и пошли, куда глаза глядят, запев песню.
— А я играю эту роль. Эстонцы, мы пошли на сказочную поляну, как две сестры, любовь и боль!
Вскоре мы уселись на паровозик на полянке и стали обсуждать сложившуюся ситуацию.
— Прикол, ко мне Одеяло поворачивается и спрашивает, кто мне нравится? Я честно ему сказала, что Том Круз. Он спросил, действительно? И я ответила ему, что больше Леонардо Ди Каприо. Видно, он из этого сделал вывод, что мне нравятся блондины.
Тут эстонцы всполошились, что мы ушли. Видно, наконец, наговорились.
— Эй! Вы где? — послышался голос Одеяла.
— Ничего не будем отвечать, — сказала Ира.
Тут мы увидели, что наши эстонцы прошли на греческую эстраду, а там уже расселись парочки.
— О, упс, — сказал Подушка.
Тут их заметили.
— О, кто пришел! — заметил кто-то. — Мм… голубые…
Парни переглянулись.
— О-о-о, — протянули и девушки, и парни.
До эстонцев дошло, как и чем их обозвали, и они пришли не то в ужас, не то разгневались.
— О, Подушка пойдет сейчас защищать даму сердца, — усмехнулась Ира.
— Ага, Одеяло может не беспокоиться за непорочность, — рьяно закивала я.
Мы с ней расхохотались, в итоге решив, что Одеяло — валет сердца Подушки. Ирка доржалась, и эстонцы решили идти к паровозику.
— Ольга, так, — Ира подвинулась ближе и перекинула ноги через мои.
— О-о-о, — опешила я.
— Только вот девушка получится басовитее парня, — посетовала Ира.
Подушка с Одеялом дошли до нас, посмотрели и изрекли.
— Да елы-палы!
Эстонцы ушли.
— Кто елы? Кто палы? — спросила Ира.
— Я, чур, елы! — сказала я.
Парни зашли в фордик, но там тоже кто-то был. В итоге я поскорее отпрыгнула от Иры, и они это увидели.
— А-а, — очень удивились парни.
— Б-б! — передразнила я их.
— Вот и раскрыли, что елы и палы — это Ира и Оля, — вздохнула Ира.
Я села на самый первый паровозик и облегченно выдохнула. Ира тоже порывисто вздохнула и выдохнула.
— И у меня язык на плечо, — сказала она.
— Не надо было так скакать! — ответила я ей.
Подушка с Одеялом жутко переглянулись.
— Да просто Ольга от меня убегала, — сказала Ира.
Подушка посмотрел на меня.
— Не догнала, — проинформировала я его.
Парень немного поступорился и расхохотался, а потом неожиданно сел рядом. Одеяло пошел и сел к Ире. Та собралась мне что-то сказать, но я предупредила ее жестом, мол, и так все поняла. И тут свет весьма недвусмысленно выключился, послышались визги с эстрады, похоже, мальчики времени даром не теряли.
— Классно! Украинцы шустрые! — усмехнулась Ира.
Правильно, не то, что наши эстонцы!
— Батарейки, батарейки! — рассмеялась я.
— Солевые и «Энерджайзер»! И вообще, у них зарядка заканчивается.
— Они же у нас аккумуляторы, — расхохоталась я, Ира тоже. Эстонцы не поняли.
Свет включился снова, с эстрады послышались возмущенные вопли. Мы с Ирой поддержали их.
— Темнота — друг молодежи! В темноте не видно рожи! — завопили мы с Ирой.
— В темно кое-что еще не видно, — послышалось с эстрады.
Мы с Ирой синхронно заткнулись, а на эстраде началось бурное обсуждение того, чего не видно в темноте. В итоге они сошлись, что одного и того же.
— А вы где? — послышалось с эстрады.
— В Караганде! — ответила Ира.
— Ничего себе доорались! — ответили нам удивленные голоса.
— Нет, вы где?
— Что, уже своих бросили? — ответила Ира.
— Ага, — ответили ей. — А вы там одни?
— Как свет выключат, тогда одни.
— Да кроме меня, никого нет и не существует, — усмехнулась я.
— А вас там сколько? — о, наш рейтинг растет!
— Четверо, — не соврала Ира.
— М! А вы какой национальности? — радостно спрашивали с эстрады.
— Эстонцы и русские, — отвечала им Ира.
— Один к трем?
— 50 на 50!
И тут свет все-таки отключили.
