вокруг украинцев и прибалтов, — сказала Ира. — Есть на кого полезть, кроме русских.
— Странные русские, — выпал в прострацию Подушка.
Мы дошли до греческой эстрады и посетовали на нехорошую память молча. Эстонцы удивленно раскрыли глаза и коронно заступорились, Ира обхватила рукой подбородок, я как следует, взмахнула руками и изобразила, что ругаюсь последними словами. Ира в итоге со мной согласилась, чем еще больше поразила впечатлительных эстонских юношей. В общем, на эстраде никого не было, и мы потопали обратно, на ощупь ища проход.
— О! — я провалилась в темноту, — Тут проход!
— Фух, зачем так пугать! — почти хором сказали все, кто сидел на паровозике. Н-да, голос мой в тишине — как гром среди ясного неба.
— А если бы мы тут Андрейку поизображали? — предложила Ира.
На паровозике перепугались еще больше, мы, наконец, зашли. К нам подскочил Капитошка.
— Здрасте, мы тут решили, что вы еще спать не легли, и решили позвать, а то вы непонятно где ошиваетесь, — сказал он.
Ира только собралась поругаться на кузнечика, как вдруг музыка выключилась.
— Блин, значит, всех уже уложили, и ночные дежурные на постах, — сказал Капитошка.
Кто-то предложил забираться по кипарису или плющу, но Капитошка отбраковал эту идею, поведав, что дежурить будут и там. В итоге мы заслали на разведку одного украинца. Слава богу, что послали не эстонца, а то операция провалилась бы, не успев начаться. Оказывается, дежурило по 2 дежурных на дачу и еще несколько на улице. Господи, да они везде! Еще один украинец пошел проверить, не поверив, и пришел весьма сконфуженный.
— Чуть было не поймали!
— Как пойдем?
— Через Су-Уксу? — предложил Подушка.
— Долго идти, — отвергла я.
— Давайте на пляже заночуем!
— Ага, и унесет в море кого-то, особенно кто плавать не умеет.
Мы долго думали, и под конец решили идти напролом.
— О, идеальный план, я не вижу в нем ни одного изъяна, кроме самого плана! — сказала я. — Поймают в любом случае.
— Можно шифроваться за каждым кипарисом, — сказала Ира.
— Это только для особо стройных, — я кивнула на Одеяло.
— Ага, меня видно будет, — усмехнулась Ира.
— Можно ползком, — предложил Подушка.
— Авось не наступят, — хмыкнула я. — Особенно на некоторых.
В итоге решили пойти через столовку, так как там меньше всего дежурных и бегают они редко. Но наш гениальный план был нарушен… конечно же, эстонцем, не нашим, правда, но все равно. Мы уже добрались до красной дачи, как оттуда высунулась одна светлая голова и заорала что-то малопонятное на русском, но, видимо, хорошо понятное на эстонском.
— Ты полоумный или лунатик? Иди, спи! — шикнул на него вожатый, я поскорее спрятала Подушку, на которого эта светлая голова и отреагировала ором.
Мы наивно думали, что Подушка с Одеялом останутся на своей красной даче, но они пошли за нами следом. Тормозят… или, наоборот, слишком быстро соображают? Ой, слава богу, что мы через красную дачу пошли, а то бы тут же и попались. Мы отправили парней лезть по кипарису и стали ждать, когда те залезут. Но им неожиданно приспичило остановиться прямо на середине дерева.
— А чего это вы нас первыми послали?
— Наверное, реалистичнее, что мы тут под окнами СВОЕЙ дачи стоим, чем вы. Лезьте быстрее! — ответила им Ира.
Эстонцы долезли, а нас поймали.
— А ну мы после дискотеки, — ответила Ира на вопрос вожатого.
Вожатый похлопал глазами.
— Не делай так, на эстонца похоже! — сказала я.
— Вы тоже с ними встречались? — посетовал вожатый.
— Естественно!
— Ладно, давайте быстрее. Дискотека давно закончилась, вы где были? — быстро сказал вожатый.
— Так, прогулялись немного, а что? — спросила Ира.
— Ничего, давайте быстрее, чтобы вас вожатые не засекли, — сказал он.
Ира открыла рот, чтобы что-то спросить.
— У меня амнезия, быстрее идите, и я все забуду, — сказал он.
— Даже на опознании трупа не узнаете? — спросила я.
— Что? — теперь и украинцы виснут.
— Если труп будут опознавать, не узнаешь?
— Да я вас и не разглядел.
— Слава богу, а то по описанию других вожатых узнаешь.
Украинец заинтересованно стал всматриваться.
— Ольг, пора сматываться, — сказала Ира.
— Ольг? — повторил вожатый.
— Ирка, ну молодец.
— Ирка?
— Ой-ё!
— Нет, не знаю таких, — сказал вожатый.
— Фух…
Мы быстренько ушли к себе на дачу. Поднявшись на второй этаж, мы стали громко топать и разглагольствоваться на тему, какие эстонцы нехорошие, опять просочились на синюю дачу. Хлобыстнув дверью, мы ринулись проверять, все ли девушки на кроватях.
— Так это девушка, это тоже, — сказала я, понижая голос.
— Волосы — не показатель девушки, у эстонцев тоже длинные, — заметила Ира басом.
— Но ростом-то не подходит.
Тут расхохоталась Валя.
— Ты чего, Валь?
— Ничего, извини, Андрейка! — девушка еле сдержалась, чтобы снова не расхохотаться.
Мы врубили свет и разглядели всех, кроме непонятно где прятавшихся эстонцев. Девчонки подавили дружный хохот.
— Зачем вы свет включили? — спросила девушка. — Мы же тут не одеты.
— Ничего, в Одеяло оденетесь, — ответила Ира.
— Где Подушка? — грозно и низко спросила я.
— Дома, на кровати, Дима, — ответила Лариса. — Лежит себе на коечке!
— Я точно не знаю, давно уже дома не была, — шепотом засомневалась я.
— Да там, там, сегодня видели, — сказала Лариса.
Я подошла к своей кровати, потыкала и спросила:
— Чего? Боишься, что я опять на тебе попрыгаю?
Подушка высунулся, обиженный, и собирался сказать что-то нелестное, не поручусь, на каком языке, но вовремя прозрел и расхохотался. Тут вылез и Одеяло, наткнулся на Иру и спрятался обратно.
— Лучше бы это был Андрейка, — пробурчал он.
— А! — возмутилась Ира и пару раз стукнула по матрасу.
— Вообще-то и Димой, и Андрейкой была я, — проинформировала всех собравшихся. Дружный хохот потряс нашу скромную комнату.
Подушка вылез из-под матраса и уронил его на Лариску. Послышался только сдавленный писк.
