я, так же как читала это в детском саду года в 3.
Украинец недоуменно уставился на свою поднятую ногу и поставил ее на место. Ира принялась шуршать в кустах.
— Не трогай! Вдруг там еще шишка, — сказали украинцы.
— Наоборот, хорошо! — ответила им Ира.
— Кому?
— Улыбочку перевоспитываем, чтобы не такая скалистая была! — сказала я.
— Склизкая, — усмехнулась Ира.
— Фу, Ира! Причем тут склизкая? Я про скалы говорила, а ты про что?
— Явно не про скальпы.
— Что? Альпы? Какие Альпы?
— Что глухой телефон?
— Какой еще Елафон?
— Причем тут генофонд?
Подушка тихонько хихикал мне в плечо.
— Ты только кусать не начинай, — предупредила его я.
— Ага, сейчас кусаться буду, — похихикал Подушка.
Тут ожил Одеяло. Он мотнулся в одну сторону, в другую.
— О, кто-то уже напился, — заметили украинцы.
— Разлука ты, разлука! — чисто спел Одеяло и упоенно упал на Ирку, которая сбросила его на лавочку за свою спину, чтобы не было видно, что он парень.
— На дискотеку идете? — спросили украинцы.
— О господи, — ужаснулась Ира. — Украинцы! Вам украинок не хватило?
Парни припомнили нам торжественное выставление их за дверь и стали вонять по этому поводу. Подушка не выдержал и заржал, причем намного выше, чем он обычно смеется.
— Вы нам одну девушку сейчас угробите, — пожурила их Ира.
Подушка уже только икал.
— Ага, точно, меня с нервным срывом увезут! Подушка, ты только не кусайся! — сказала я.
— Хи, ик, ох, — парень схватился за живот.
— Спокойно! — сказала я, успокаивающе поглаживая парня, он захохотал ещё громче.
— То одеяло прикапывать, то подушка не кусайся, — ужаснулись украинцы.
Ира закатила глаза и очень мило улыбнулась парням.
— Слушайте, отведите меня в медпункт, — попросил Подушка, старательно повышая голос. — Иначе я тут помру.
— Какая разница, там помрешь. Лучше, что ли? — удивилась я. — Или откроешь новую страницу в медицине. Спасаем от смерти ржущих?
— Без хирургического вмешательства! — сказала Ира.
— И на том спасибо, — поблагодарил эстонец.
— С наркозом! — добавила Ира.
— Тогда мне будет еще веселее с наркозом! — сказал Подушка.
— Точно, пьяная, — вынесли вердикт украинцы.
— Ххахаха, — кое-как выправив голос на девчачий рассмеялся Подушка.
— Вы что пришли? — взяла быка за рога Ира.
— А что, нельзя?
— Здесь каждый квадратный сантиметр асфальта принадлежит синедачникам.
— Почему это?
— Потому что нас больше!
— Где это? Трое на трое! — нахально ответили украинцы.
— Подушка, тебя за человека не считают, — вздохнула я и погладила Подушку по голове.
— Это еще что такое? А почему вы одну и ту же зовете и Одеялом, и Подушкой? — удивились украинцы. — А ну выходите!
— С поднятыми ногами? — уточнила Ира.
— Ну, кто что поднимет, — ответили они.
— Можно я их подниму? — спросил Подушка.
— Можно, Подушечка, можно, — посюсюкала я.
Ирка просто загнулась от хохота.
— Только штанишки не испачкайте, — сказала я.
Ира ржала рядом с Одеялом.
— Точняк! Штанишки, — еле выговорила она.
— Да вроде бы «Хагис», не должен испачкаться, — заключила я.
Подушка помотал головой, не то обидевшись, не то не сообразив, на что обидеться.
— Может, ради такого случая ты меня на лавку посадишь? — проникновенно спросила я у парня.
Украинцы заозирались.
— Не-э-эт, — тоненько протянул Подушка, мотая головой.
Парни успокоились и начали снова звать нас на дискотеку. Подушка от такой наглости на пару минут впал в ступор, а мы полаялись с украинцами. Мы не очень тонко намекнули им, что от них отказались даже их украиночки, а Подушка тем временем отсутупорился и начал соображать, что заняло определенное время.
— Ладно, ладно, идем, — согласилась Ира.
Подушка ссадил меня на лавку и махнул в сторону Одеяла. Ира наловчилась и выпихнула Одеяло с лавки.
— О, о, — только и сказали украинцы, глядя снизу вверх на эстонцев.
— Что? — спросил Подушка довольно мирно.
Ира встала и положила руку Одеялу на плечо. Тот повернулся, видимо, со звериным выражением лица, потому что Ира испугалась, однако тут же изловчилась, отвела его волосы от лица и, держась за них, пару раз сунула пальчик к Одеялу. Тот пощелкал зубами для вида.
Я тоже встала и подошла к Подушке. Украинцы потеряли челюсть повторно, уставившись на меня.
— Они меня в полный рост не видели? — удивилась я.
— Сочувствую, — сказала парням Ира. — Она вас намного выше.
Украинцев хватил Кондратий, и они сначала боком, а потом поспешно удрали на дачу. Двое шли как- то дергано и медленно, зато последний рванул как подстреленный заяц.
— У этих двоих в крови были эстонцы, — сказала Ира.
— Что они там делали? — ужаснулась я.
— Ступорились!
Тут к нам прибежал один из близнецов, причем весьма запыхавшийся. Видно, долго бежал.
— Вас… там… ищут! — сказал он.
— Кто? Где? Когда? — спросила Ира. — Так отдышись. Вот теперь отвечай.
Нас повели обратно на сказочную поляну. Я на сей раз шла своими ногами.
— Если там свора украинцев, то мы хомячков не боимся, — сказала Ира.
— Украинцев тоже, — сказала я.
— А если не украинцев? — спросил Подушка.
— Если эстонцев, то скажем «чиз», 'улыбочку', и сбежим, пока они стопорятся, — ответила Ира.
— А если русские? — задумчиво спросил Подушка.
— Да русские, русские не полезут, — ответила Ира.
— Почему? — опешил Подушка.
— Потому же, почему на тебя любой эстонец не полезет, — ответила Ира.
— Почему? — еще больше удивился Подушка.
— Представь себе, в мире много национальностей, русский на русского не полезет, потому что дофига
