Иштван обязательно будет.
– Вы разрешите мне взять с собою князя Дубровина?
Марго решила, что Виктoр не удержится от дискуссии с Медьери, и это будет полезно, но графиня Шембек настроилась отрицательно к ее просьбе:
– Ах, этот князь… он просто нестерпим в последнее время!
– Умоляю, не хмурьтесь, пожалейте князя, ведь недавно умерла его невеста. А вам будет любопытно, о чем пойдет речь.
– Вы умеете уговаривать! Кстати, Маргарита Аристарховна, вам к лицу черный цвет.
– Ненавижу черное! Благодарю вас, до завтра.
Уходя, она переговорила с Виктoром, и тот принял предложение.
Невольно Марго сравнивала Пискунова с Зыбиным, и ее симпатии целиком и полностью склонились, как ни странно, в сторону последнего. Несмотря на ужасный характер Виссариона Фомича, не говоря о его жабьем облике, в нем угадывалась мощная личность, вызывающая восхищение, даже преклонение. А что такое Пискунов? Недоразумение какое-то, а если проще – плебей. Свое плебейское нутро он не прятал, не стеснялся его, напротив, выставлял его всем напоказ и, кажется, даже гордился им.
– На окраине Оська вошел в один дом, один этаж в нем сдается внаем, – уже вел к концу свой рассказ Пискунов. – Я до утра там простоял, более туда никто не входил. Утром Оська пошел на рынок, я же взял извозчика и приехал к вам с докладом. Коль пожелаете, сниму комнату в том доме – там сдается одна – и поближе сойдусь с Оськой.
– Я подумаю, а теперь ступай, – буркнул Зыбин.
– Прошу прощения, ваше высокоблагородие, вы не сказали, каким делом мне в дальнейшем прикажете заняться?
– Для начала выспись, а вечером сызнова за Оськой присмотри. Да не стой ночами около его дома, ночью-то он спит, а вот днем… Выясни, куда он ходит, с кем встречается. Все понял? Пшел вон!
Кланяясь и пятясь, Пискунов что-то забубнил себе под нос, не смея повернуться неприличным местом к начальству и к ее сиятельству. Марго лишь удивилась: как он открыл дверь, вернее – чем, в руках-то он держал свою побитую молью шляпу. Но так или иначе, а Пискунов исчез, и она не преминула заметить:
– Напрасно вы доверяете этому скользкому типу! По мне, так лучше никакого сыщика не иметь, чем эдакого. У него на лице написано: негодяй отменный.
– Ему деваться некуда, сударыня, кроме как служить мне верой-правдой, оттого Пискунов и старается выказать моей особе свою преданность, как он ее понимает. Нужда и не то заставляет людей делать, так что не судите его строго. Меня нынче интересует круг общения этого полового, Оськи. Коль он носил записки юной графине, а от нее тому, третьему, то однажды должен свидеться и с тем самым господином.
– Вы у доктора Ряженова были? – спросила Марго.
– Был-с. – По интонации Зыбина стало ясно, что визит сей ничего ему не дал. – Ранее со сходными симптомами доктор не встречался, Загурский словно бы просто зачах. Температура падала, пульс замедлялся, он остывал, и никакие меры не помогали. Это – все.
– Как похоже на симптомы Элизы!
– Мне думается, обе эти смерти – дело одних рук, уж больно много схожестей. Но как они добились мнимой смерти, да так, что этого не распознали и доктора, как продержались под землей в гробах, по своему ли согласию пошли они на грабеж своих семей – это, сударыня, покуда неизвестно. Сейчас главное – найти юную графиню Ростовцеву: может статься, нечаянная встреча с князем послужит поводом… чтобы убрать ее.
– Вы пугаете меня!
– Сам непокоен, неведение – хуже всего. Я установил на кладбище пост, коль ее привезут туда – а могила вашей родственницы самое надежное место, – то преступников схватят. Но, может, девушку попросту больше не выпустят в город. Уточните у князя, где он встретил ее, какие переулки там поблизости имеются, в какую сторону она направлялась. Князь встретил юную графиню случайно, а вот то, что его по голове огрели – уже не случайность. Означает сие одно: сообщники обосновались где-то неподалеку, вышли встретить девушку, а она – вот, с князем. Попробуем прочесать те места… Хорошо бы заполучить портрет девушки!
– Я вам его добуду, – пообещала Марго.
– И постарайтесь проникнуть в ее комнату. Нам нужны письма, она наверняка хранила их, коль была влюблена, и хранила их в месте тайном, вы и поспрашивайте служанку, где то место. Ежели ее возлюбленный подписывался, это упростит нашу задачу. И еще: попробуйте выяснить, где Элиза Алексеевна познакомилась с ним.
– Полагаете, он использовал Элизу?
– А вас это удивляет? Юность, сударыня, безрассудна, ее легко обмануть искушенному человеку, легко сломить и склонить к поистине страшным деяниям. Вы давеча о Пискунове отозвались нелестно, а он – как на ладони, читаем мы его без усилий, ежели он и совершит подлость, так заметную только ему. Много хуже, когда за личиной образованности, изысканными манерами, прекрасной наружностью и обхождением мы не распознаем адское отродье.
– Коли Элизу обманывает мужчина, то кто же обманул Загурского?
Зыбин не удосужился ей ответить, преспокойно выпил воды, утерся платком и вдруг посетовал:
– Людей маловато… Да-с! Маловато!
– Для чего вам люди?
– Я отрядил сыщиков в город, чтоб они вынюхали, кто еще находится при смерти.
– А… – протянула Марго, понимая его тактику. – Надеетесь, что Элиза и Загурский – не последние, умершие сей странною смертью?
– Истинно так, надеюсь. Ибо объединяет обоих один мотив – обогащение, а некто неизвестный нам преловко ими управляет. Возможно, существует и другой мотив, но все же и он проходит через желание обогащения.
– А какой же еще может быть мотив?
– О, сударыня, иной раз диву даешься, из-за какой ничтожной идейки человек идет на преступление! А то случается, под жалкую и низменную душонку подкладывается некий постамент величия, дескать, убийство было им совершено из благих побуждений. Как вам такой мотив? Кража – так и вовсе счастье для пострадавшего, мол, богатей сам делиться не хотел с честным народом, оттого Бог и послал ему вора, тем самым от греха жадности его спасая. Так-то-с!
– Неужто? – рассмеялась Марго. Иногда с Зыбиным бывало легко и свободно, как со старым другом, но, случалось, угрюмостью своею и неучтивостью он просто изводил ее.
– Да только порядочный человек, – продолжил Виссарион Фомич задумчиво, – воспитанный в особых традициях, впитавший опыт и знания предков своих, совершенствующий ежедневно душу свою, на чужое не позарится – будь то жизнь человеческая аль его добро. Так-то, Маргарита Аристарховна!
Но он так и не ответил, каков еще может быть мотив, видно, со второй причиной этого дела и сам еще не определился. Да и как тут определиться, когда ничего понять невозможно?
9
– М-м-м! – одобрительно произнес Артем, изучая фамилии в списке. Не дочитав до конца, он бегло просмотрел листы. – Но это абоненты только Усманского, а яминские где?
– Завтра будут, – поднял два пальца Вовчик, приложив другую руку к сердцу. – Клятву даю! Между прочим, Ямину обслуживала другая фирма, пока что туда я съездил… А знаешь, почему я тебя искал и не дождался второго списка?
– Сейчас ты сам мне скажешь, как и о чем я догадываюсь.
Укладывая перед Артемом на столе первые распечатки звонков, Вовчик безбожно хвастался:
– Конечно, скажу! Потому что я горжусь собой, своей наблюдательностью, умением концентрироваться и выискивать главное. А ты хоть и старший товарищ, но невнимательный! Посмотри на цифры на этом листе и на этом, ничего не замечешь?
