Эпистолы: друзьям моим единственным

Что за дремучее желанье —
Глядеть без цели в небеса?
Что слово — целеполаганье?
Колеса — цепи — телеса…

,

ПИСЬМА ИЗ ГОРОДА. ИДИОТ

У маленькой мамы в прорехи халата
Глядело набухшее нежное тело,
Носок бесконечный вязала палата,
Стенала — сопела — зубами скрипела.
Зачуханный доктор по розовым попкам
Похлопывал рожениц в знак одобренья,
И в этот же час совершались творенья
И квело вопили творенья.
Детей фасовали по сверткам, по стопкам,
И в мир вывозили носами вперед.
И был там один, он чуть было не помер (Не понял, как нужно дышать, но не помер),
Потом он смеялся — как льдинка в бокале —
А прочие свертки над ним хохотали:
Мол, экая штучка, мол, выкинул номер —
Не понял, как нужно дышать, но не помер,
Не понял, как нужно дышать, идиот (А он и не понял. И он не поймет).

Он будет глядеть им в лицо не дыша —
В мальчишечьи рты в пузырях и сметанах —
О выдох и вдох — два огромных шиша,
Два кукиша, скрученных в разных карманах,
Два страшных обмана… Пульсирует сон,
Как выдох и вдох неизвестной причины.
И он не дыша подглядел, как мужчины
Пульсируют мерно в объятиях жен,
И как равномерно пульсирует плод,
Гудит, наполняясь таинственным соком.

На все поглядел он задумчивым оком
И все он оплакал, смешной идиот.
А все потому, что за выдохом — вдох,
И вдох утекает в свистящие щели,
И шар опадает И лишь — асфодели,
Цикута — амброзия — чертополох.
И он в разбеганье вселенских светил
Увидел вселенских светил возвращенье.
И мир опадает. И только забвенье,
Забвенье — молчанье — клубящийся ил…

И он оглядел эту даль, эту ширь,
Да, он оглядел и сказал: это плохо!
И выдохнул, выдул вселенский пузырь,
И честно держал — до последнего вдоха.

,

СНЫ НА ЗАКАТЕ. О СМЫСЛЕ

В тот самый час, когда закат угас,
Он в глубь себя смотрел и видел там дорогу.
Она вела к означенному гробу,
И гроб стоял, как черный ватерпас
На линии. Прогнулся горизонт
Под тяжестью дубовой домовины.
Знакомые, печальные картины…

В нем смысл лежал, как зачехленный зонт.
И нужно было смысл — как зонт — раскрыть
И защитить всех от дождя и снега,
Сбить сено для случайного ночлега,
Огня добыть, едою накормить,
И что же? — что же дальше, черт возьми? —
Ужели же беседовать с людьми,
Что сыты и согреты и притом
Опоены наливкою с малиной?

Построить дом? Но он построил дом!
Он зонт у смерти взял, и это дом.
И вот они сидят степенно в нем,
И дым стоит над ними коромыслом.
Он говорит об этом и о том…
Но он слывет в округе болтуном,
Поскольку нужно молча рыть зонтом,
Стучать зонтом, и ковырять зонтом,
И с криком морды бить зонтом,
Но в этом он не видит смысла.