– Что я не хочу сталкиваться с ограничениями свободы?
– Да.
– Сомневаюсь, – возразил он. – Женщины никогда не понимают таких вещей. Им хочется связать мужчину по рукам и ногам, держать в клетке и откармливать.
– Не все женщины такие, – не согласилась Астара, подумав о своей матери.
– Все без исключения! – решительно заявил Вулкан. – А если чудо и возможно, если и существует на свете женщина, думающая по-иному, то лично мне такая еще ни разу не попадалась.
При этих словах он бросил взгляд на Астару. Затем с легкой иронией в голосе сказал:
– Хотя, если это богиня, к примеру Афродита, то она может оказаться и не такой, как все.
Его слова отчего-то огорчили Астару, хотя она сама и не понимала причины.
Она буквально воочию увидела, как он удаляется прочь от нее, исчезает в песках Аравийской пустыни, переодетый в мусульманина, надев зеленую чалму, носить которую получил право, побывав в Мекке, и она прощается с ним навсегда.
– О чем ты думаешь? – неожиданно спросил Вулкан.
– Как ты едешь через пустыню, – чистосердечно призналась Астара, – под страшным и прекрасным небом, в безжалостном и ослепительном свете солнца.
– Зато у них есть целая библиотека об олимпийских богах! – сказал Вулкан.
Несколько минут он молча работал кистью. Потом Астара спросила:
– О каких еще мистериях идет речь в твоей книге?
– О пляске дервишей.
– Ты видел и это?!
– Чистейшая фантастика, ужас, безобразие, и все-таки завораживает невероятно.
– Ах, как бы мне хотелось посмотреть на это вместе с тобой!
– Такое зрелище не для женщин да и вообще не для людей со слабым желудком.
– А можно мне будет взглянуть на картину?
– Пожалуй. А вообще, я уже начинаю нервничать от твоего всепонимания. Я не привык и не слишком люблю, чтобы меня понимали.
– Извини. Впредь я постараюсь выглядеть идиоткой с отсутствующим взглядом. Может, это тебе больше понравится.
В ответ на ядовитую насмешку Вулкан отложил кисть и повернулся к Астаре лицом.
– Черт тебя побери! – сказал он. – Всю прошедшую ночь я лежал без сна и думал о тебе. Ты вызываешь во мне любопытство и лишаешь душевного равновесия. И это мне совершенно не нравится!
– Решение может быть очень простым.
– Если ты сейчас скажешь, что больше не будешь ко мне приходить, я тебя могу ударить!
– Почему?!
– Потому что я хочу видеть тебя здесь. Ты же знаешь, что я хочу тебя видеть на мельнице! И все-таки ты невыносима, ты лишаешь меня покоя.
Астара слышала громкий стук своего сердца и понимала, что так учащенно оно бьется от его слов и от тона, каким он их произносит.
– Вам очень трудно угодить, мистер Уорфилд, – заявила она наконец.
– Не совсем так, – ответил он. – Просто я не привык иметь дело с совершенным творением природы и нервничаю, поскольку никак не могу приспособиться.
Все еще не отрывая от нее глаз, Вулкан пробормотал, как бы обращаясь к себе самому:
– Ведь должен же быть в ней хоть какой-то изъян! – и окинул ее взглядом с головы до ног, после чего повернулся к мольберту, а затем произнес насмешливым тоном: – А ответ на твою загадку наверняка окажется простым: через некоторое время выяснится, что у тебя муж и шестеро детей, спрятанные где- нибудь неподалеку.
– И при этом я ухитрилась так хорошо сохраниться, что все еще похожа на Персефону?
Он рассмеялся.
– Что ж, сдаюсь! Твоя взяла! Но только не следует забывать, что у Персефоны, возможно, имелся за плечами кое-какой эротический опыт с Аидом.
– Полагаю, у нее хватало здравого смысла не подпускать его близко к себе, держа на расстоянии вытянутой руки, – ответила Астара, – и обещать ему, что она подумает над его предложением в следующий раз… в следующую зиму… а потом еще в следующую… и еще…
– Именно так поступила бы ты сама?
Астара улыбнулась и с удивлением подумала, что она и в самом деле выбрала такую тактику – держит на расстоянии вытянутой руки Уильяма и Лайонела.
– Рано или поздно тебе все равно придется выйти замуж, – сказал Вулкан, и она вздрогнула от его заявления.
