— Его люди шли за мной по пятам. — По крайней мере она надеялась на это. Нужно быть полной идиоткой, чтобы припереться к Харкеру самой по себе, но ведь она не настолько лишилась разума.
Харкера, казалось, мало беспокоила неотвратимость наказания.
— Может, выпьете чего-нибудь? Выпить? Надо же какой воспитанный!
— Нет, спасибо.
— Тогда, может, сразу перейдем к делу? Чему обязан таким светским визитом?
Отлично, если он хочет перейти к делу, Октавия перейдет.
— Я хочу, чтобы вы уехали из Лондона.
Его реакция была ожидаемой. Он расхохотался.
— Нет.
Разумеется, он не согласится.
Покрутив шляпу, Октавия встала, подошла к каминной полке и стала разглядывать фарфоровых овечек, стоявших там.
— Тогда уйдите прочь с дороги Норта. — Октавия постаралась, чтобы ее слова прозвучали как предложение, а не как приказ.
— У меня есть идея. — Харкер неслышно подошел к ней. — Передайте своему любовнику, чтобы он не путался у меня под ногами.
Октавия не торопясь обернулась. Ей нужно было показать, что она услышала, как он приближается, и ничуть не испугалась. Люди типа Харкера похожи на собак. Они чувствуют запах страха и знают, как использовать страх к своей выгоде.
— Мы с вами прекрасно понимаем, что он на это не пойдет.
Харкер скрестил руки на широкой груди.
— Тогда этот разговор ни к чему.
— У вас есть содержанка, мистер Харкер?
Он на секунду замер и осторожно посмотрел на Октавию.
— Вы же знаете, что есть.
Было приятно осознавать, что до этого человека дошло, что она не какая-нибудь взбалмошная пустышка.
— Касси Крокер — очаровательная девушка и по-настоящему прекрасная актриса.
Нет, он не считал Октавию взбалмошной пустышкой. Уже не считал. Можно дать голову на отсечение, что теперь он смотрел на нее не просто как на женщину Норта.
— Уверен, что она не настолько глупа, чтобы направить вас прямиком ко мне.
Октавия покачала головой:
— Нет, это другая девушка из театра, которая знает одного из ваших людей. Она и дала мне адрес. Мы знакомы с Касси с детских лет. Вы слышали об этом?
Хмурое лицо подсказало Октавии, что он ничего не знал.
— Театр сам по себе очень похож на банду, мистер Харкер. Все тесно связаны друг с другом, всё друг о друге знают. И больше преданы друг другу, чем посторонним. — Она специально сказала так — пусть немного подергается.
Харкер издевательски фыркнул:
— Актрисы мало чем отличаются от проституток.
Либо он пытался задеть ее, либо и в самом деле так считал.
— Все-таки проститутки стоят выше воров и убийц. Харкер скривился.
— Полагаете, что какая-нибудь кошелка, которая торгует собой, ценится выше человека, который берет что хочет?
— Можете хапать сколько угодно, мистер Харкер, но мне известно, что Касси заставляет вас платить за все.
Он побагровел.
— А как вам платит Шеффилд?
К тому, что он назвал ее проституткой, можно было бы отнестись как к оскорблению. Если бы только в его словах была хоть доля правды. А вот если ему хочется устроить перебранку, тогда он не на ту напал.
— Я отдаюсь Норту бесплатно. — Октавия, словно размышляя, покивала головой. — Как вы думаете, Касси отдается кому-нибудь просто так?
Это был сильный удар. Взгляд стал тяжелым, как гранит. Харкер стиснул зубы, заиграл желваками. Как и большинству мужчин, ему не могла понравиться мысль, что кто-то может получить то, что принадлежало только ему.
— Касси делает то, что я прикажу. — Но за этой его бравадой послышался отзвук сомнения. — Она знает, в чем ее выгода.
Октавия и не собиралась спорить.
Касси достаточно умна, чтобы быть осторожной с таким человеком. Только вот боится ли она его? Нет, наверно. Как пить дать у нее собрано достаточно сведений о делишках Харкера, и она отлично знает, как уберечь себя от него.
Харкер вдруг улыбнулся:
— Значит, вы не настолько леди, как мне показалось. — Он произнес это как комплимент.
Безразлично глянув на него, Октавия склонила голову.
— У меня найдется чем удивить вас, мистер Харкер.
— Вообще-то я терпеть не могу болтливых женщин. Но вы, миледи, действуете язычком, как хлыстом. Пробирает до костей.
Несмотря на свое явное физическое превосходство, он относился к Октавии как к существу высшего порядка. В нем, годами жившем по своим собственным правилам, все равно осталось впитанное с молоком матери почтение к социальной иерархии, которая пронизывает все английское общество.
— Вы еще удивитесь, — холодно парировала Октавия. — Ничего другого вам не останется. — Развернувшись на каблуках, она направилась к выходу. — Если вы не согласны уехать из Лондона, тогда нам не о чем говорить, мистер Харкер.
— Я вам вот что скажу.
В ушах зашумела кровь. Октавия через плечо посмотрела на массивную фигуру у себя за спиной.
— Что?
— Я не буду убивать его. — Его голос и выражение лица были искренними. — Если только он не даст мне повода.
Со стороны Харкера это, должно быть, большая уступка, но насколько большая, Октавия понять не могла. Как вообще человек может захотеть убить другого? Она еще узнает об этом, если Харкер когда- нибудь убьет Норта. Потому что тогда она достанет этого мерзавца из-под земли.
Но сейчас его слова немного успокоили ее.
— Он определенно даст вам повод.
Харкер кивнул:
— Я подожду. Это я вам обещаю.
Вот и прекрасно. Больше нечего ждать от убийцы и бездушного животного.
— Благодарю. — Рот словно был набит опилками.
— Если вдруг решите бросить Шеффилда, найдите меня, не стесняйтесь.
Трясущейся рукой Октавия повернула ручку двери.
— Я вам не по карману, мистер Харкер.
— Я-то подумал, вы отдадитесь бесплатно. — От его насмешливого тона волосы на затылке встали дыбом.
— Вам — нет. Только мистеру Шеффилду. — Слова повисли в воздухе. Взяв себя в руки, Октавия вышла из комнаты, надела шляпу и перевела дух, только дойдя до кареты.
До прихода Норта оставалось совсем немного. То, что Октавия сделала, должно вернуть его к ней.
