13. Наши дни. Музей
– Я… – кусая губы и волнуясь, начала Лада, – не знаю, как и сказать…
– Чем проще, тем лучше, – подсказал Щукин. Если честно, он залюбовался ее волнением, непосредственностью и тем, как молодая женщина смущалась.
– Дело в том… я ослушалась вас и вышла из стен музея. Мы встретились с Димой, поехали к нему… То есть у Димы есть приятель, он оставил ключ и уехал отдыхать. Мне Дима предложил пожить на той квартире…
– На квартире приятеля? – уточнил Щукин.
– Ну, да, – кивнула она, не поднимая глаз.
Щукину понятно было ее смущение: Лада подавляла в себе стыд и не решалась смотреть ему в глаза, а сейчас найдется немало женщин, бравирующих своими связями. Но Щукин озадачился: какие же причины побудили Ладу вызвать его и рассказывать, с кем она провела ночь? Лада вдруг резко подняла голову и выпалила:
– Архип Лукич, можно мне поговорить с вами наедине?
Гена и Вадик тут же, не дожидаясь дополнительных просьб со стороны шефа, вышли из комнаты. Но Лада не сразу решилась поделиться со следователем тем, что ее угнетало, еще некоторое время тянула кота за хвост. Наконец все-таки заговорила:
– Понимаете, Архип Лукич, утром я искала деньги… Дима спал. У меня совсем не было денег, даже на проезд… Конечно, я не очень хорошо поступила, решив взять деньги у Димы… Но мне нужно было всего десять рублей, чтоб только доехать…
– Я понял, вы взяли деньги без спроса, – поторопил ее Щукин.
– И я нашла в «дипломате»… Не знаю, может, это глупо, но… я боюсь.
Архип Лукич смотрел на Ладу и искренне ею любовался. Ну, вот, слезы навернулись на изумительные глазки. Это лишнее, тормозит момент истины, а Лада, судя по всему, что-то важное хочет рассказать, но у нее пока не выходит. В кабинет заглянула Татьяна, та самая сотрудница, которая, обнаружила исчезновение «Любовницы Синей Бороды». Она растерялась, увидев Щукина, обеспокоенно осведомилась:
– Лада, ты занята? – Та лишь закивала в ответ, поднеся платочек к носу, и Татьяна буркнула: – Хорошо, зайду позже.
– Ну и чего же вы боитесь? – вернулся к теме Щукин.
– Я боюсь… Димы.
Архип Лукич, до этого мерявший шагами небольшой и почти пустой кабинет, остановился, высоко подняв брови:
– Кого? Я не ослышался?
– Целый день думала, говорить ли вам… Но я ничего не понимаю, ничего! А то, что я нашла в «дипломате» Димы… О, господи! Я боюсь теперь всего.
Ну, вот, только рыданий Ладиных Щукину не хватало. Эдак объяснения ее он получит к завтрашнему утру. Следователь взял стул, поставил его напротив Лады, оседлал и спросил напрямую:
– Да что ж вы там такое нашли? Можете мне сказать вразумительно?
– Я… я… – завсхлипывала опять Лада. – Я нашла вещь мужа.
– Какую?! Какую вещь вы обнаружили в «дипломате»?
– Браслет. В форме плоской цепочки толщиной в сантиметр, с пластинкой, на которой выгравированы данные Ильи – год рождения, группа крови, имя… Браслет подарила ему его бабушка перед армией, но в армию он не попал – в институте была военная кафедра.
– Из какого металла браслет?
– Из золота, но самой низкой пробы. Бабушка специально заказывала эту вещь из дешевого золота, чтоб в армии его не отняли. Архип Лукич, как же он оказался у Димы?
– Вы его спрашивали?
– Конечно, нет! Я попросту сбежала. – Лада вскочила со стула и заметалась по кабинету, схватившись за голову руками. – Что происходит? Я ничего не понимаю! Не знаю, куда мне деться, чтоб еще какая- нибудь новость не довела меня до помешательства. Архип Лукич, скажите! – ринулась она вдруг к нему, присела перед следователем на корточки, заглянула в глаза. – Он специально познакомился со мной? Он это сделал, чтобы все знать, да? Он… он все продумал и использовал меня, да? И все, что случилось с Ильей… Нет, не могу поверить!
И снова несколько прозрачных капель скатились по щекам Лады, а следующие задрожали в ожидании своей очереди на пушистых ресницах без косметики, очаровывая естественностью. Архип Лукич впервые видел лицо молодой женщины так близко, и возможно, поэтому то, что не замечалось им раньше, внезапно открылось и стало притягательным. Он увидел гладкую кожу матового оттенка, которую тянуло потрогать пальцами и убедиться, что это человеческая кожа, а не новый материал, созданный высокими технологиями. Увидел четкие очертания губ, дрожащих от напряжения, но именно потому имеющих право называться чувственными. Увидел маленькую голубую жилку под левым глазом, чуть заметно пульсирующую. И наконец увидел, что глаза у Лады – цвета осени, доверчивые глаза, молящие о защите. А вся ее хрупкая фигурка, казалось, только и ждет от Щукина мизерного повода, чтобы бросится на шею не следователю, а мужчине…
Щукин вцепился Ладе в плечи и… одним движением усадил ее на стул, а сам отошел к окну, незаметно выдохнув из себя плотские позывы.
– У вас есть место, где вы сможете переждать некоторое время? – спросил он, окончательно освободившись от чар Лады.
А ей, кажется, и в голову не приходило, какую внутреннюю борьбу пришлось только что пережить следователю. Она ненадолго задумалась. Впрочем, Лада никогда долго не думала, что характеризует ее как импульсивную женщину. Секунду спустя она рассеянно рассуждала:
– Место? Убежище, да? Раньше убежище находили в храмах и монастырях. Не знаю… Где же я могу спрятаться? К знакомым напроситься? А вдруг подведу их? Что, если из-за меня и им достанется? Уехать не могу, я ж дала подписку… У мамы нельзя, там меня найдут все, кому захочется. Нет, у меня нет мест, где бы я могла переждать… то есть спрятаться. Вы же это имеете в виду?
– Это, – не оборачиваясь, подтвердил Щукин. – И в музее вы боитесь оставаться?
– Вообще-то здесь есть сторож… – немного неуверенно произнесла Лада. – И милиция приезжает после сигнала за считаные минуты. Архип Лукич, вы мне не ответили: Дима со мной… специально?
– На ваш вопрос у меня нет ответа. Поймите, я же должен и его послушать. В конце концов, вы могли ошибиться и принять браслет Димы за…
– Я не могла ошибиться! – задрожала Лада. – Я не идиотка! Извините…
– Можно уточнить? Вы открыли «дипломат», а браслет лежал…
– Я открыла, держала за верхнюю часть, чтоб она не упала. Бумажник лежал сверху бумаг и брошюр. Я протянула руку, и вдруг меня привлек блеск. Между отделениями в крышке «дипломата» что-то блестело. В общем, браслет зацепился застежкой за ребро отделения. Когда я его доставала, еще подумала: точь-в- точь, как у Ильи. Но на пластинке прочла данные и убедилась, что это вещь мужа. Я положила браслет на место и ушла.
– Что ж… – Щукин развернулся лицом к Ладе. – Пока мы не подыщем для вас подходящего места, отсюда не выходите. Слышите? Теперь это жесткое условие.
– Да, да, не выйду. Я же не враг себе.
– Рад, что вы понимаете. Где прячется Орлов?
– Вы его… арестуете? – как бы потухла Лада.
– Пока хочу всего лишь поговорить. Так где он живет?
– Дома. Или на работе. Ох, я предательница…
– Вы женщина, которой страшно. Не ваша вина, что вы попали в экстремальные обстоятельства. До свидания…
Услышав четкие мужские шаги – а они разнятся с женской поступью, – Татьяна, находившаяся в соседнем кабинете, из дверной щели пронаблюдала, как удалялись по длинному коридору следователь и двое молодых парней. Едва они скрылись из виду, она вбежала к Ладе:
