затеяно все ради одной цели: затянуть его в сети. Но кем, а главное, для чего? Артем задумался. Похмельная голова соображала туго.
Неожиданно ответ пришел сам собой. Всему причиной – этот человек, с которым он встречался в гостинице «Советская»… Именно он и стоит за всем. Он – сотрудник органов, в этом нет никаких сомнений. Поэтому так легко разбрасывается деньгами. Проще говоря, вербует. Для какой цели? Проще простого! Хочет с его помощью разгромить сеть спекулянтов антиквариатом и фарцовщиков. Чтобы втереться в доверие, попросил достать эмали, которые, как потом оказалось, не больно-то ему и нужны, потом придумал и карты. Да! Конечно же! Скорее всего, коробка с картами и эмалями сфабрикована на Лубянке и подкинута Артему. Так сказать, в качестве наживки. А потом ловко разыгран интерес к этой коробке. Нет, бред! В Плутаеве этот Соболев… Не похоже, чтобы он врал. Затем чокнутый Марк Соломонович… Его рассказы путаны и непонятны, но для чего ему морочить голову Артему? И карты, и эмали, скорее всего, действительно подлинные. Просто толковые ребята объединили их вместе, придумали легенду… Ловко! Армяшка, нынешний муж профессорши, сидит. Арестован, если верить Ладейниковой, совершенно неожиданно. Вот и доказательство! Они точно копают под сеть нелегального антикварного бизнеса. Армяшка, насколько известно Артему, переправлял контрабандой ценнейшие вещи за рубеж. С помощью этих эмалей они вначале решили посеять раздор в рядах спекулянтов, а потом, пользуясь этим, заставить их передушить друг друга. Старец Колычев – первая жертва. Надо думать, не последняя.
Артему так понравился ход собственных мыслей, что даже физически ему несколько полегчало. Все выстраивается в стройную схему. Но как же ему самому действовать в этой ситуации?
Решение созрело мгновенно и было, с его точки зрения, гениальным.
Сделать нужно вот что. Немедленно отправиться к профессорше, вручить ей эти дурацкие карты, и привет… А клиенту сказать: мол, вынужден был отдать ввиду угрозы для жизни. И все будет по-честному. Угроза имеется? Имеется! Клиент даже не требовал непосредственно доставить ему карты, для него главное – разыскать их. Это исполнено? Исполнено! Да и деньги Артема, в общем-то, уже не интересуют. Наследства Колычева ему вполне достаточно. Теперь главное – получить индульгенцию от властей. Мол, чист, ни в чем не замешан. А с профессоршей они пускай сами разбираются… И овцы целы, и волки сыты.
Артем взглянул на часы. Скоро семь… Не совсем подходящее время для визитов, но в данном случае никто его не осудит.
Он завел двигатель и уже собрался тронуться, как вдруг перед глазами вновь всплыл висящий на крюке Колычев. Картинка оказалась столь зримой, что Артем вздрогнул. Старец до сих пор там… Висит… А эта домоправительница?.. Неужели она действительно в холодильнике?
А ты пойди и проверь?! – хмыкнул внутренний голос. Самое время… Заодно уберешь следы собственного пребывания.
Ну уж нет! Хватит! Напроверялся!
Он завел двигатель и рванул навстречу новым приключениям.
Глава 14
ЛОГОВО ВЕДЬМЫ
Где-то высоко зазвенел серебристый смех: тоненький, довольный, злорадный, издевательский и злой. Впрочем, вероятно, это просто ветер завывал под дверью в подвал.
Сиди здесь, – сказал Артем сенбернару, остановившись перед домом, в котором жила профессорша Ладейникова, – охраняй машину, а я быстренько навещу одну гражданку и сразу назад.
Пес зевнул и вновь улегся на сиденье.
«Интересно, как она меня встретит? – размышлял Артем, пока скрипучий лифт поднимал его на пятый этаж. – Учитывая предыдущее общение, очевидно, без особой радости. Хотя кто знает…»
Он минут пять крутил винт механического звонка, потом принялся стучать рукой в косяк, поскольку дверь была обита кожей. Наконец за ней послышалось шевеление, и старческий голос еле слышно прошамкал:
– Кого черт несет в такую рань?
Артем встал напротив «глазка».
Его долго рассматривали, потом из-за двери раздалось:
– Уж и не знаю…
– Открывай, старая.
– Пущать тебя, милок, не велено.
– А ты пойди доложи хозяйке.
– Спять они.
– Разбуди, скажи, очень важно.
Прошло достаточно времени, пока из-за двери вновь не послышался голос карлицы, которую, если помнит читатель, звали Манефой.
– Они спрашивають: принес то, что нужно?
– Скажи, принес.
– Тогда заходи.
Забряцали многочисленные замки и запоры, дверь отворилась, и Артем вошел в темноватую прихожую. И тут же отметил: все тот же странноватый запашок, словно где-то поблизости курятся восточные благовония. Манефа, несмотря на ранний час, была, как всегда, одета во все черное.
«Может, она и спит в этом наряде?» – подумал Артем.
Карлица провела его в знакомую комнату со стенами, увешанными отличными картинами, но не вышла, а осталась стоять у двери. Артем уселся в кресло. Ждать пришлось довольно долго. Наконец появилась заспанная хозяйка в живописном дезабилье. Небрежно застегнутый шелковый халат не скрывал кружевной пены ночной рубашки, из-под ночного чепца выбивались светло-русые локоны, на бледном личике розовели пухлые губки. Сочная женщина, что и говорить.
«Картина называется: «Хоть сейчас в койку», – прокомментировал про себя Артем. Он бы не отказался.
– Принесли? – спросила профессорша, даже не поздоровавшись.
– А именно?
– Опять? – Она вскинула на него сонные серые глаза.
– Я все же не пойму, что конкретно вам от меня нужно?
Фраза прозвучала двусмысленно, и Артем почувствовал: Агния Сергеевна напряглась. Она бросила быстрый взгляд на Манефу, которая шагнула к Артему. В последнее время наш герой претерпел достаточно злоключений, поэтому не стал дожидаться, что может преподнести зловещая карлица.
– Извините меня, Агния Сергеевна, – обратился он к профессорше, – но я действительно не совсем понимаю суть ваших претензий. Если вы требуете назад эмали, то они проданы. И вернуть их не представляется возможным. Но если вам нужны карты…
Артем сделал паузу. Ладейникова вновь переглянулась с Манефой.
– …то могу их вам отдать. Я не знал, что внутри спрятана эта шкатулка… – Артем полез в карман и достал коробочку с пятиконечной звездой на крышке. – Хотя, конечно, при покупке эмалей речи о картах вообще не велось. Так что можете рассматривать мой благородный жест как акт доброй воли, – Артем язвительно усмехнулся, – или знак благодарности за доставленные минуты радости.
На губах профессорши тоже промелькнула мгновенная насмешливая гримаса.
– Сколько вы желаете получить за карты? – спросила она. Голос профессорши, и без того низкий со сна, а может, и по другой причине, приобрел чувственную хрипотцу.
– По-моему, я ясно выразился. Деньги меня не интересуют. Карты – подарок. Но если вы…
