– Постойте, – продолжал воскресший Трофим Петрович. – Куда же вы? Мы так весело проводили время.
Артем заставил себя обернуться. Хозяин стоял у запылавшего вдруг камина и язвительно улыбался. Краем глаза Артем заметил: у профессорши отвисла челюсть.
– Вы бы присели, – продолжал Трофим Петрович, – разговор еще не окончен. – Тон был вовсе не властный, скорее миролюбивый, но звучало в нем нечто, чему невозможно было противиться. Наш герой, понурив голову и не глядя на свою компаньонку, поплелся на прежнее место. – И ты, ведьма… – приказал хозяин. – Вообще, я оценил твою оригинальную методику. Придумано, а тем более осуществлено неплохо. Нестандартно по сегодняшним понятиям, так сказать. В лучших традициях колдовской теории и практики. Признаю, кое-чего ты умеешь. Не зря слывешь ведьмой. Но в данном случае твои манипуляции не достигли цели… И не могли достигнуть.
Артем сидел неподвижно, тупо уставившись на стол. По его поверхности растеклась лужа пролитого глинтвейна. Артему она показалась похожей на силуэт приготовившегося к прыжку тигра. Правда, у него отсутствовали передние ноги. Неплохо рисовавший Артем машинально протянул к луже руку и, обмакнув указательный палец в вино, пририсовал тигру недостающие конечности. Потом взгляд его наткнулся на валявшийся на столе пистолет. Артем не особенно разбирался в моделях оружия, но тут понял: перед ним «парабеллум». Массивный пистолет с изящно изогнутой рукоятью так и просился в ладонь. К тому же было ясно – оружие это не какая-нибудь рядовая штамповка. Рукоять солидно поблескивала потемневшей позолотой, драгоценные инкрустации украшали корпус и ствол. В принципе Артем мог бы легко схватить пистолет и влепить в противную рожу пару пуль, но он пребывал в такой растерянности, что подобная мысль даже не приходила ему в голову. Однако другие мыслишки там все же присутствовали. Например, следующая: что произойдет дальше? По его мнению, впечатлений на сегодня было достаточно. Даже сверхдостаточно. Неплохо бы сделать перерыв. Но этому типу, видать, их не хватило.
Артем повернулся и посмотрел на Ладейникову. Лицо у той казалось совсем потухшим. Она безучастно таращилась на пламя камина.
– Н-да, манипуляции… – повторил Трофим Петрович. – А ты хоть знаешь, почему у тебя не получилось? – обратился он к профессорше. – Вольт ты изготовила грамотно, применила его умело и своевременно. Почему же он не сработал? А, ведьма?
Ладейникова молча пожала плечами.
– А не сработал он потому, что просто не мог быть применен против меня. Против любого другого – пожалуйста. А против меня – нет!
Это сообщение прозвучало довольно пафосно и, видимо, предполагало столь же горячий отклик со стороны слушателей, однако его почему-то не последовало. Повисла натянутая пауза. Не дождавшись вопросов, Трофим Петрович продолжил свой монолог.
– Вы спросите: почему?! – воскликнул он с актерскими интонациями, хотя сидящие вовсе не проявляли нездорового любопытства. – О! Это длинная история! Никогда и никому еще я ее не рассказывал.
– Отчего же вы выбрали в качестве слушателей именно нас? – насмешливо спросила профессорша.
– Поскольку вы действующие лица этой истории.
– Вот даже как? – Насмешливые интонации в голосе Ладейниковой трансформировались в ядовитые.
– Попрошу не перебивать, если желаете слушать.
– Я лично не очень, – отозвалась профессорша.
– А зря. История не только очень интересная, но и весьма поучительная. Особенно для неудачливой ведьмы. И молодому человеку не мешало бы послушать. Тем более что мой рассказ непосредственно касается и его. Только скажи, Артем, почему ты желал моей смерти? Допустим, у ведьмы имелись определенные основания. А тебе-то я что плохого сделал?
– Мне?! А разве вы меня не кинули? И не один раз.
– Как понимать слово «кинул»?
– Неужели не ясно? Перво-наперво в этом Доме творчества бросили. Сначала притащили туда, непонятно, кстати, для чего. А потом… оставили.
– С чего ты взял, что я тебя оставил?
– То есть как?!
– Просто в возникшей суете мы потеряли друг друга.
– Ну, конечно!
– Значит, с первой претензией разобрались. А какова же вторая?
– Деньги… Куда они делись?
– Извини, о каких деньгах ты говоришь?
– У меня в тайнике хранилась крупная сумма. Она пропала.
– А я тут при чем?
– Но деньги давали вы?
– Я? Когда?
– Ну, не вы. Ваш этот… Иван Николаевич… Вон тот… – Артем указал на лежащий на полу труп клеврета. – Он расплачивался со мной за эмали. Потом еще давал… На поиски карт. Ведь я по вашей команде карты искал. Все эти деньги да плюс наследство старца Колычева исчезли.
– Это какого же Колычева? – с интересом спросил Трофим Петрович. – Уж не спекулянта ли старинными вещами?
– Что ты с ним дискуссию завел? – раздраженно произнесла профессорша. – Не видишь, он морочит тебе голову. Нашел кого слушать.
– Ни про какие деньги я ничего не знаю, – спокойно сказал Трофим Петрович, не обращая внимания на реплику Ладейниковой. – Ты что же, мой друг, считаешь: деньги у тебя украл я? Абсурд! Выдумал тоже… – он громко засмеялся. – Выходит, меня принимают чуть ли не за банального уголовника. Домушника… Залез в квартиру. Обокрал… А может, это вон она, твоя новая подружка?.. То ты с ней на ножах. То заодно… Убивать меня пришел. С кем же ты, голубь?
– Сам по себе, – ответствовал Артем. – Но хочу по-честному. Для чего мне голову морочить? Я далек от ваших дел. Вся эта потусторонняя ахинея не для меня.
– Хватит, Трофим! – воскликнула Ладейникова. – Надоело! Время позднее, пора и по домам.
– Какая ты быстрая, – ехидно отозвался хозяин дома. – Сначала изничтожить меня хотела, а теперь на мировую решила пойти? Не выйдет, лапочка. Знаю тебя. Ладно, пора открыть карты. Марья Ивановна! – громко крикнул он. Как из-под земли возникла экономка, словно все время стояла за дверью и дожидалась распоряжений. – Прибери со стола.
Экономка, ни слова не говоря, извлекла из кармана фартука тряпку, проворно вытерла винную лужу. Пистолет так и остался лежать на столе. Время от времени Артем задумчиво посматривал на него.
– Вот ты думаешь, сколько мне лет? – спросил Трофим Петрович у нашего героя.
– Лет пятьдесят, наверное.
– А вот и нет. Значительно больше.
Артем с недоверием взглянул на хозяина:
– Шестьдесят?
– Даже не сто.
Артем хмыкнул:
– Да вы, батенька, Мафусаил![46]
– Я родился в 1620 году в Богемии в семье знатной, но обедневшей, аккурат сразу после великой битвы у Белой Горы.[47] Батюшка мой, хотя и был чешским дворянином, сражался за австрийцев. В битве той он сложил свою буйную голову…
Артем громко засмеялся и встал.
– Мне, по правде говоря, надоело слушать эти сказки, – заявил он. – И я пошел домой.
– Сидеть! – рявкнул Трофим Петрович. – Я тебя не отпускал, щенок!
– Погоди, – успокаивающе дотронулась рукой до плеча нашего героя Ладейникова. – Послушаем его
