чувствительности уловили вибрацию шара. Искин сообщил:
— Наблюдаются незначительные колебания контура объекта.
— Пульсации? — спросил Белоусов.
— Периодические, — ответил искусственный интеллект. На голограмме отразился график частот. Действительно, они скакали, но во всём этом угадывалась скрытая закономерность. Вот только осталось понять, какая. Лично мне это ничего не напоминало. Посмотрев на своих коллег, я понял, что им тоже.
— Ястреб, перебери все известные системы шифрования, — сказал я в коммуникатор. — Вдруг найдётся корреляция…
— А сам этим заняться не хочешь? Выдам калькулятор и бумажную ленту.
— Нет, это твоя задача.
— Азбука Морзе, — практически мгновенно ответил «воспитанник».
— Уверен?
— Да, это один из первых вариантов, как один из самых простых. Он нам говорит: «Я вас жду… Я вас жду…»
— Стоп, — прервал я его, — а то не хватало ещё, чтобы ты вошёл в бесконечный цикл.
— У меня стоит система защиты на подобный случай. Стыдно этого не знать: больше тысячи раз подряд не повторяюсь.
Я непроизвольно закрыл лицо рукой и тяжело вздохнул. Ястреб на всю свою схожесть с человеком оставался-таки машиной и последнее словосочетание крыло в себе неявное тому подтверждение. Комично, наверное, всё это выглядело со стороны, но, к счастью, никто не обратил внимания на нашу короткую перекличку с искином — зал просто взорвался предложениями.
— Он хочет, чтобы мы к нему подлетели, — настаивал Белоусов.
— Мы уже пробовали!
— Он же передумал. Он заговорил с нами!
— Скорее всего, он собирал информацию, а теперь, обработав её, выдал результат, — сказал мой коллега с «Непобедимого».
— Насколько это возможно? — спросил у меня Вязов.
— Вполне допускаю такую мысль, — согласился я. Безумно хотелось уже начать действовать, а не сидеть в разведчике.
— Всё-таки сделаем вторую попытку? — спросил Ренор. — Капитан?
— Я не против, — поддержал Фаррел.
— И я буду участвовать! — твёрдо ответил Белоусов.
— Я тоже! — вырвалось из меня. И не знаю, что послужило тому причиной: безудержное любопытство или бортинженер у меня за спиной.
— Зачем? — спросил меня Ренор, а потом сам себе ответил. — В принципе, это может быть полезным.
— Это же искусственный интеллект, — кивнул ему я.
— У тебя есть опыт выхода в открытый космос?
— Да, — самым бессовестным образом соврал я, за что мне тут же стало стыдно, хотя сделал это скорее автоматически, нежели обдуманно.
— Решено, — подвёл итог капитан. На этот раз он был немногословен. Голографическое изображение передавало его напряжение. — Александр Николаевич, Геннадий Алексеевич, вы берёте на себя ответственность за возможные последствия?
Повисло молчание. Отказываться никто не хотел, но и лишний раз брать на себя ответственность тоже. Тем не менее, все услышали то, что и ожидали: Радненко и Белоусов взяли ответственность на себя, а я же оказался в уникальном положении, граничащим с туристическим.
— Давайте начнём немедленно, — произнёс Белоусов.
— Нужно будет сблизить наши боты, — донёсся голос Северина. — Готовьтесь к выходу…
Пока корабли совершали манёвр сближения и шли к одной точке, мне предстояло облачиться в скафандр. Задание не столь простое, как кажется на первый взгляд. Да, раньше вообще нельзя было обойтись без посторонней помощи, и хотя сейчас, конечно, технологии ушли далеко вперёд, я не стал строить из себя чемпиона по полётам в безвоздушном пространстве и не отказываться от предложенной капитаном помощи.
Я и Северин спустились вниз и остановились около шлюза, где нас принял Манулов.
— Руслан, — обратился к нему капитан, — дай оболочку Мирослава. Должно подойти по размеру.
Пока бортинженер открывал контейнер, в котором хранился скафандр пилота, мне подумалось спросить о причине вечной хмурости техника, но я промолчал, посчитав, что излишне много думаю об этом: все мы разные и у всех свои странности. Кто знает, может он лицом к лицу встречался с каргонцами. Тогда такое поведение неудивительно. Я мысленно вздохнул, подумав о бессмысленности нашего противостояния с Каргоном…
— Связь будете держать через стандартные устройства, — отвлёк меня от размышлений голос капитана. — Когда наденешь, проверим.
Манулов тем временем выложил скафандр. По размеру он мне подошёл идеально и весил относительно немного, всего около десяти килограмм. Когда перед лицом захлопнулось забрало, Северин постучал пальцем по его стеклу.
— Удобно?
— Вполне, — ответил я. Голоса извне звучали слегка приглушённо. Это почему-то меня позабавило.
— Глаз, включай связь.
— Выполнено, — ответил искин. — Проверка скафандра завершена. Функциональность подтверждена.
— Как меня слышно? — услышал я капитана одновременно из двух точек.
— Работает.
Северин и Манулов ещё раз проверили герметичность, после чего прочитали мне короткую лекцию на тему как пользоваться скафандром. Я жадно слушал их, впитывая каждое слово. В принципе, всей аппаратурой управлял искин «Глаза». Моя задача сводилась к заданию приоритетов и управлении двумя реактивными двигателями, закреплёнными на спине — для этого имелось два джойстика, выступающих на «подлокотниках». Выхлоп, как мне пояснили, они давали слабый, что сказывалось на тяге, но оно и понятно: не ставить же на скафандр двигатели от истребителей. После того, как я повторил всё слово в слово, капитан сказал:
— Отлично, давай в шлюз.
Я сделал первые шаги. Было неудобно из-за тяжёлых подошв, но идти мне совсем немного, поэтому я даже не стал думать об этом. Я пребывал в приподнятом настроении, но одновременно с этим понимал, какая ответственная задача лежит на мне. Когда двери шлюза сомкнулись, я почувствовал, насколько всё серьёзно. Нет, не то, чтобы я не осознавал это раньше, но чувство пришло именно сейчас, когда я услышал звук насоса, выкачивающего воздух. Я вытащил крючок фала из стены и закрепил его на скобу своего скафандра — стандартная мера предосторожности, много раз спасавшая жизни людей.
Наконец, створки двери стали расступаться, и вдалеке я увидел второй разведчик. Выглядел он так же как и наш, невероятно грациозный и красивый. Взгляд буквально приковался к едва уловимому силуэту, пробудив во мне спящего эстета. По полу прокатилась волна, передав звук механизмов шлюза. Теперь можно было выходить.
Я сделал шаг, затем второй и вдруг понял, что стою на краю бесконечной во все стороны пропасти. Страх на мгновение сковал меня.
— Всё нормально, Юра, — услышал я голос Северина. — Это у всех бывает. Нужно перебороть себя. Сделай это так же, как ты делал раньше.
Вот тут-то я и пожалел, что соврал. Правду говорят те, кто утверждает, что ложь наказывается. Вот оно моё наказание: чёрная бездна космоса, завораживающая и пугающая. Мой страх чётко фиксировала хитрая аппаратура скафандра и предательски передавала на пульт. И тут я подумал: почему я позволяю организму обманывать себя? Ведь знаю, что как только переступлю границу, гравитация исчезнет и не
